Так через неделю я уже жила в крошечной квартирке на окраине города с одним окном на стену соседнего дома. Соцработники помогли мне оформить социальное пособие, немного, но на хлеб хватало. Но я все равно упорно искала работу. Вид на жительство, а с ним и разрешение на работу пока получить не удалось. Поэтому об официальной работе речь не шла, я могла рассчитывать лишь на место разнорабочего или посудомойки в мусульманских ресторанчиках.
Я продолжала посещать курсы по языку, но ходила туда скорее увидеть Сонхи и Варду, чем из желания учиться. Визиты к психологу и гинекологу отныне стали платными и мне пришлось от них отказаться. Еще через неделю я нашла работу.
Проходя мимо ливанской булочной, я увидела табличку на окне: требуется помощь. С тех пор мой график сильно изменился. Я вставала в четыре утра, чтобы к пяти уже быть на рабочем месте, месить тесто, драить огромные миски, отмывать противни и выполнять любую грязную работу. В восемь булочная уже продавала ливанские лепешки и свежий хлеб. Местные жители любили свежий хлеб на завтрак не менее требовательных французов. К двум часам дня я освобождалась и брела назад в свою каморку. Сил хватало лишь на то, чтобы купить продуктов по дороге домой, поужинать и лечь спать.
Я постоянно хотела спать. И хотя я спала не менее десяти часов в сутки, из-за смены режима и моей беременности я была в перманентно полусонном состоянии. В шесть вечера я уже видела не первый сон и поэтому очень удивилась, когда меня одним вечером разбудил стук в дверь. Гостей я не ждала, да и некому было ко мне приходить.
Дикое желание проигнорировать этот шум победило. Я зарылась в подушку и собралась спать дальше. Но визитер так просто не сдался и стук повторился. Я сползла с кровати и в невменяемом состоянии открыла дверь.
Этого гостя я точно не ожидала увидеть.
- Привет. В этот раз найти тебя было еще сложнее.
Эдвин смущенно мялся на пороге держа в правой руке букет белых роз. Эдвин? Мне не померещилось? Эдвин... Накатилось такой шторм чувств, что меня просто унесло в его эпицентр. Откуда все эти чувства и эмоции?
- Что ты здесь делаешь?
- Прости. Мне действительно нужно было время подумать.
Что ему от меня нужно? Ну не верю я, что этот симпатичный парень так влюбился за один день, что две недели собирался с мыслями, чтобы предложить мне руку и сердце. Может он маньяк? Из больницы я исчезла и вот он нашел меня здесь... Не знаю каким человеком я была раньше, но доверие явно было не в списке моих добродетелей. И что делать? Если я его впущу, это может плохо закончиться. А если не впущу, он может применить силу и все равно войдет. Что же делать?
- Можно я войду?
Я посторонилась и нашла в себе силы кивнуть.
- Входи.
Эдвин прошел в мою крошечную квартиру и протянул мне цветы. Розы были прекрасны, мне никто никогда не дарил столь красивых букетов. Странно, но в этом я была уверена. В горле защипало так, будто это был вообще мой первый в жизни букет. И цветы, что дарил мне доктор Андерс по эмоциональности и рядом не стояли. Вот почему так? Откуда такой накал чувств к этому малознакомому парню? Будто он - самое яркое впечатление в этой жизни; будто он цветной, а остальные вокруг из немого черно-белого фильма.
- Спасибо. Эти цветы прекрасны.
- Эмма... Прости меня. Я не должен был так сбегать от тебя.
- Почему ты преследуешь меня? Ты маньяк? - Эдвин посмотрел на меня так, будто сомневался в моем душевном здравии.
- Что? О чем ты?
- Ты понимаешь, как подозрительно это выглядит? Ты исчезаешь из моей жизни на две недели, а теперь появляешься в моей квартире как ни в чем не бывало. И я понимаю как ты мог найти мой адрес, но я не понимаю зачем. Ты думаешь, я поверю, что такому парню как ты нужна одинокая нищая и беременная иностранка с амнезией? Что тебе от меня нужно?
Я начала заводиться и практически кричала последнюю фразу.
- Эмма, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Я пришел поговорить. Просто выслушай, а там сама решишь, что делать дальше. Сделаешь мне чай? Травяной. Он ведь у тебя есть?
Травяной чай у меня был. Это был первый чай, что я купила домой, когда обставляла кухню важными мелочами. Эдвин устроился на барном табурете у стойки, что заменяла мне обеденный стол и наблюдал как я включала чайник и насыпала заварку. Я поставила перед ним чашку чая, блюдце с кексом с розовой глазурью, и села напротив, скрестив руки на груди.
- Рассказывай, - и только не ври мне, я была уверена, что почувствую любую ложь.
- Ты права, не в том, что я маньяк, не подумай. Но в том, что мне нужно было принять решение. Все это время я думал, что могу тебе предложить, будет ли тебе это интересно, нужен ли я тебе. - Эдвин запустил руку в свою шевелюру и растрепал свои волрсы. Мне это показалось таким милым. - Ты мне очень понравилась. И то, что ты беременна, меня и правда изначально напугало, но я решил, что такую девушку терять не хочу при любых обстоятельствах. Простишь меня?