- Да так, нездоровится. Лягу сегодня пораньше.
- Ну ладно уж, дрыхни.
Она была рада, что Харт ей поверил на слово и больше не стал докучать.
Пряный запах мохнатых цветов, покрывавших кустарник, пьянил. Растянувшись на мягкой, уже порыжевшей от солнца траве, Люси словно забыла о том, что пора уходить. Ей совсем не хотелось опять возвращаться в поселок, готовить еду и выслушивать новости Харта. За несколько дней он совсем опротивел ей, хотя рассудок подсказывал, что расставаться с ним рано. Ведь новый любовник не обещал ничего, он встречался с ней просто от скуки, не зная, куда себя деть... Но ей нравилось с ним развлекаться.
Их встречи имели какой-то особенный привкус греха, не сравнимый ни с чем. Он имел над ней власть, этот Кобольд. С ним рядом Люси словно теряла рассудок. Его неприкрытый цинизм, совершенно не свойственный юности, ее пугал и притягивал. Четкий барьер между Светом и Злом для него был как будто размыт... Кобольд не бунтовал против расовых норм "Трибунала", он просто не брал их в расчет. Парень знал жизнь Сияющих так, словно сам был одним из них. И в то же время он знал почти все про Отверженных, тех, кто сумел избежать костра, но был лишен права жить меж людей. Кобольд мог быть пугающим духом и сказочным принцем в одном лице, только не скучным писцом, обреченным вести учет сколов в рабочем поселке.
Была ли она влюблена? Да, наверно, ее чувство было бы можно назвать этим словом. Ведь Люси с него не брала денег и приходила по первому зову, рискуя устроенной жизнью... А ради чего? Люси честно пыталась понять это, и не могла.
- Хочешь праздник? Такой, о котором никто из старателей даже не слышал? - спросил Люси Кобольд.
Слова, разогнав полусладкую дрему, напомнили, что ей пора возвращаться к реальности.
- Очень хочу! - усмехнулась она, поднимаясь с травы и втыкая упавшую шпильку в тугой жгут волос. - Только, милый, я буду с другим мужичком. И кутить весь поселок сбежится, не только такие, как ты!
- Ошибаешься, - чуть прикусив стебель тонкой травинки, сказал Кобольд. - Я не пойду к штольне в день освящения. Этот молебен - огромная глупость, цена за нее будет слишком большой...
Люси, громко зевнув, потянулась.
- Не надо дурацких пророчеств... Терпеть не могу, когда ты начинаешь вдруг умничать. Я вот возьму и уйду... Насовсем. Будешь тут развлекаться один.
- Никуда ты не денешься, Сибилл, тебе не уйти от меня, - с неприятной насмешкой сказал молодой человек. - Знаешь что? Ровно в полночь я буду тебя ждать у свертка, ведущего в лес. Мы пойдем на "гулянку божков", на старинный языческий праздник в честь Духов. Воздушных, земных, водяных. Да, забыл... Еще огненных.
- Ха, размечтался! Я верю в Святого, ношу сколы и соблюдаю законы...
- Которые вам навязал "Трибунал чистоты"?
- Ты сегодня достал меня, Кобольд! - вставая с земли, недовольно заметила Люси.
- Тебе никогда не хотелось нарушить привычный запрет? Узнать некую тайну? - спросил ее юноша, снова обняв, чтобы Люси не вырвалась.
- Нет, не хотелось!
- А может быть, праздник - предлог? Я хочу быть с тобой в эту ночь, потому что мне мало коротких встреч... Мы пойдем к старым развалинам храма, где будет гулянка для местных, а после уйдем в чащу... Я и ты, только вдвоем, до утра... Соглашайся, Сибилла!
И ей... Захотелось пойти.
- Да я ведь не одна живу, - быстро сказала она, чтобы разом пресечь разговор на опасную тему.
- И что? Ведь терлиск растет всюду. Нарви листьев, сделай отвар и налей, кому нужно. Проспит до утра, не заметив, что ты уходила...
- Ну да! А потом я вообще не вернусь?
- Почему?
- Я слыхала о шабашах больше, чем ты полагаешь!
Он чуть усмехнулся и, разжав объятия, выпустил Люси.
- Боишься? Возьми с собой скол-кинжал. Нечисть не любит такого оружия, верно?
- А кто мне его даст, кинжал? Скол, который годится для лезвия, стоит безумные деньги!
- Тогда остается одно: вверить мне свою жизнь, - рассмеялся любовник. Ведь если я Кобольд, то я не позволю обидеть подружку, с которой пришел. Впрочем, решай сама, я устал уговаривать...
И Люси вновь ощутила, что хочет пойти.
Да и нет... Нет и да... Настроение Люси качалось подобно доске на веревках, скользящей по воздуху вверх-вниз, вверх-вниз. Полет этих безумных качелей сбивал ее с толку, изматывал, не позволял сделать выбор, решиться на что-то. Спас Люси приход Кесси, прачки.
- "Гулянка божков"? Это наш местный праздник, - сказала подруга, который справляют в лесу деревенские жители ближних поселков. Они избегают старателей, так как считают добычу камней-сколов главным грехом перед духами. Это не тайные службы для нечисти, а развлечение. Музыка, танцы, различные игры, пирушка. И сказки про духов, живущих в лесу. И старинные песни. Я тоже пойду туда.
Люси поверила Кесси, подружки решили идти на "гулянку" вдвоем.
Возвратившись из шахты, Харт выпил отвар из терлиска, посетовав, что Люси льет слишком много воды в вино, и захрапел. Люси, встретившись с Кесси в условленном месте, пошла вместе с ней к свертку, где их был должен ждать Кобольд. При мысли, что парень, увидев двух женщин, откажется с ними пойти, у нее холодело внутри. Люси даже не знала, что больше пугает ее: оказаться у старых развалин в лесу или вовсе туда не попасть. Этой ночью должно было что-то случиться!
Любовник слегка удивился, увидев, что Люси идет не одна, но не стал проявлять недовольства. Он явно понравился Кесси. "Красавчик! - шепнула она Люси так, чтобы парень не слышал. - Тебе повезло!" То, что Кобольд не вызвал у прачки мистических страхов, ее успокоило. Кесси должна была знать, как суметь отличить человека от нечисти.
Они шли долго. Поляна, к которой они подошли, оказалась не слишком большой, а развалины древнего храма похожи на груду обычных камней, в беспорядке наваленных кем-то. Они не будили ни страха, ни радости. Камни как камни! Не будь на поляне толпы разодетых крестьян, Люси бы не поверила, что здесь должно совершиться какое-то таинство.
У костерков, разожженных у самых камней, суетились какие-то люди, звучал рожок, жарилось мясо. Смешки, шутки, возгласы, песни... Все было обычным, ничто не могло испугать. Их пустили в кружок, дали хлеба, налили вина, оно сразу ударило в голову. Скоро Люси вообще перестала жалеть, что пришла. А потом начались танцы, Кесси пошла в хоровод. Люси тоже хотелось плясать, но любовник ее удержал.