Услышанное медленно вползало в отчаянно сопротивляющееся сознание. Разум упирался, но откуда-то изнутри поднималось осознание того, что сказанное - правда. И он сдавал рубеж за рубежом. Покуда в Виктора не хлынул ничем не сдерживаемый уже первобытный ужас. Ужас перед такой жестокой реальностью, от которого сознание пряталось за всеми этими вымышленными картинками мира. Он заледенил тело, заставил замереть, нет, просто заморозил и разбил в дребезги все мысли, напрочь опустошив сознание. И от этой пустоты, от того что замерший в ужасе мозг вновь и вновь не обновлял защитные картинки, мир вдруг поплыл, побледнел и стал стекать сверху вниз клочьями краски, как тушь со стекла под дождем. Из-под оплывающей цветной мозаики медленно проступал реальный, ничем не приукрашенный мир. Нити энергоинформационных связей, потоки данных, смутно сознаваемые структуры переплетались между собой, взаимодействовали, уничтожались одни и порождались другие... Почти каждая структура имело свое энергетическое наполнение, свой вид "ауры". Все такое... далекое от знакомого привычного мира, воспринимаемого обычным зрением. Совсем другой мир. Искусственный. И страшный.
Когда закончишь ты вот этот крошечный
Отрезок вьющейся в мирах дороги,
Не жди кромешной тьмы заокошечной:
Миры - бесчисленны
И тропы многи.
Одни - замедливают в благополучинах,
А те - затериваются в круговерти;
Лишь одного бы ты на всех излучинах
Искал напрасно:
Последней смерти.
Конец первой книги.