Боты-роты-кашалоты,
Призываю ваши силы!
Зомби, выйди из могилы!»
Ну какие зомби в детской сказке? И, какие, спрашивается, силы есть у шпрот? Или я чего-то не знаю?
– Не порядок, не порядок, – согласились коллеги.
Дракон поправил очки на носу, и с творческой грустью уставился вдаль:
– А я в этой книге – сплошной стереотип! Злой, свирепый и неотесанный. Если так пойдет и дальше, то я стану актёром одной роли! Какой пропадает артист! – дракон драматично приложил лапу ко лбу. – Это так скучно! Так изжёвано! Так обыденно! Почему бы автору не внести немного разнообразия в историю? Почему бы не добавить характеру объёма, внутреннего конфликта? Копнуть поглубже, так сказать… Заглянуть в прошлое моего героя… Что сделало его злым? В чем, так сказать, его личная драма? Не правда ли, коллеги?
Все дружно закивали.
Николя Зорэтто всхрапнул и, на миг проснувшись, в полудрёме промямлил:
– Сказочника обидеть каждый может.
И снова погрузился в сон.
Фигурки молча переглянулись и залезли обратно в книгу. Из книги послышался тоненький голосок принцессы:
– Даю слово, если и в следующей главе мелькнет слово «томно», то я поставлю на титульной странице огромную кляксу! Неприличной формы!
– Остыньте, голубушка! – раздался бас дракона. – Негоже приме так себя вести. Поддержим юный талант! Ещё книг тридцать, и это начнёт походить на литературу.
Николя Зорэтто автоматически прошептал:
– Книг тридцать… Тридцать книг… Томно… Томно… Томно…
♥ Буркун и Теплуша
В глубинке волшебного леса притаился милый бревенчатый домик. Сегодня в нём царила идиллия. Пожилой гном Буркун, устроившись в кресле-качалке, читал свежий выпуск газеты, а его жена Теплуша – старушка с круглыми щечками – жарила на кухне оладушки.
Буркун водил огромным носом-картошкой по заголовкам:
«Золушка и Принц отпраздновали пятилетний юбилей! Знаменитая пара устроила шикарный бал по этому поводу! Эксклюзивный фоторепортаж с места событий! Окунитесь в сказку вместе с нами!»
- Хм. Сказка, как же… - проворчал Буркун, со скрипом качнувшись в кресле. – А то, что тёщей Принца стала мачеха Золушки, никого не волнует! Бедный парень! За пять лет осунулся до неузнаваемости! Все соки эта карга из него выпила!
- Чего ты там причитаешь? – спросила из кухни Теплуша. Оттуда уже запахло хрустящими корочками и ванилью.
- А то, что люди разучились анализировать факты! – воскликнул Буркун, гордо оглядывая стеллажи с книгами, расположенные по всему дому. – Им только сказки подавай! А логику включать не хотят! Никто и не задумался, почему чары феи закончились ровно в двенадцать. А всё потому, что именно в это время начиналась забастовка фей по поводу ненормированного рабочего дня.
- Да что ты? – удивилась Теплуша.
- Представь себе! – Буркун поправил очки на носу. – Я подписан на «Трудовые будни фей» и сопоставил даты. Всё сходится. Или вот, почему Принц искал Золушку именно по туфельке? Ведь как можно не узнать в лицо девушку, с которой провел целый вечер в хорошо освещенном бальном зале?
- И почему же? – приличия ради спросила Теплуша.
- У принца страшная болезнь – ПРОЗОПАГНОЗИЯ!
- Что?
- Я в медицинском справочнике читал!
Буркун достал из-под кресла большую зеленую книгу:
- «Прозопагнозия (от. др.-греч. prósōpon – лицо и agnōsía – неузнавание) – это расстройство восприятия лица, при котором способность узнавать лица потеряна, но при этом способность узнавать предметы в целом сохранена. Возникает при поражении правой нижне-затылочной области мозга, часто с распространением очага на прилегающие отделы височной и теменной долей».
Буркун захлопнул книгу.
- О! Каково? – с торжеством произнес он.
Теплуша промолчала, продолжая переворачивать оладьи в шипящем масле.
Буркун снова уставился в газету:
«Сенсация! В водах волшебного моря найдена русалка, не умеющая плавать! Остальные русалки дразнят бедняжку Пингвинихой, ведь пингвин – птица, которая не умеет летать».