И потом кто-то выдернул пол из-под ног Сергея. Он смутно помнил нечто подобное, вероятно, лет в шестнадцать или даже раньше, когда острое желание накатывает мало контролируемой волной, и от буйства гормонов, в буквальном смысле, темнеет в глазах, как и от непонимания, что с этим делать. Разница была в том, что Сергей прекрасно знал, что с этим делать. Целуя одну грудь, он сжимал до боли вторую, прося, нет, требуя своего от Аксиньи.
— Сделай мне минет, Ксюшенька, — рвано.
— Что? Нет!
— Не ломайся, ведь ты умеешь, — сжал её рот сильными пальцами, — давай, девочка, ты не пожалеешь…
— Отпусти, я сказала.
— Чего ты хочешь? Денег хочешь? Повышение? Отпуск? Давай же! — последний слог пришёлся как раз на сильный удар в пах, от которого потемнело в глазах, и громогласный мат раздался на весь, уже пустой, кабинет бухгалтерии.
Продышавшись, Сергей вышел из кабинета, не веря себе… Не тому, что его ударила Ксюша — имела право, а тому, что он был едва ли не в шаге от изнасилования… какой-то сюр, абсурд. Он был полностью удовлетворён физически, проведя ночь с молодой любовницей… Да и не случалось подобного в биографии Сергея. Никогда.
В женской уборной услышал всхлипы и, не церемонясь, зашёл. Ксюша медленно отступала к стене, смотря широко распахнутыми глазами. Это в кино плачут красиво, в жизни Сергей наблюдал распухший красный нос и некрасивые пятна на лице.
— Я ничего не сделаю, — поднял руки в примирительном жесте, — просто хочу попросить об одной услуге.
— Какой? — буквально отпрыгнула. Сергей безошибочно определил её мысли.
— Не рассказывать об этом инциденте никому, если, конечно, уже не знает добрая половина конторы.
— Это домогательство… — прошептала еле слышно, став заметно меньше и худее.
— Можешь подать на меня в суд, а можешь продолжить работать, как ни в чём не бывало — выбирать тебе. Но ты умная девушка и должна понимать, что суд в наших реалиях ты проиграешь, а репутацию себе испортишь.
— Себе?! — было похоже, что взвилась.
— Ну, не мне же, Аксинья, — посмеиваясь, — так что?
— А если уже кто-то видел?
— Будешь всё отрицать.
— Я подумаю.
— Подумай, подумай, только хорошо подумай, на совесть.
Чтобы Ксюше ещё лучше думалось, Сергей перевёл на её «зарплатную карту» со своего счёта сумму месячной зарплаты Аксиньи.
Ночь он провёл с Асей.
= 6 =
На следующий день Сергей уже нашёл объяснение своему поступку — яркая, даже фривольная одежда сотрудницы и некий эффект новизны сыграли злую шутку. Оправдав себя, посчитав, что некоторой суммой денег конфликт уже улажен, и практически забыв о нём, Сергей не без удивления смотрел на Ксюшу. Ноздри в возмущении вздрагивали, губы сжаты в линию, одета всё в те же босоножки, но точёные ножки скрыты подо льном брючек, а шея локонами волос. Жаль…
— Вот, — Ксюша бросила скомканные купюры на стол и, развернувшись, направилась к выходу большого кабинета.
— Что это? — он сразу понял, но стало смешно.
— Ваши деньги.
— Ты брала у меня в долг?
— Нет! Вы перевели мне, на карточку, — возмущённый тембр.
Она и вправду была возмущена? Сергей усилием воли не засмеялся в голос.
— С чего ты взяла, что это я?
— Вообще-то, Сергей Павлович, когда переводите средства через интернет-банк, всегда написано — от кого!
— Да… как-то я не подумал, но деньги возьми и иди.
— Оставьте себе.
— Ксюша, я причинил тебе неудобства, любое неудобство должно оплачиваться. Я же не замок в Швейцарии тебе купил, в самом деле. Не такая и огромная сумма…
— Не надо тут из себя лорда Черстерфильда строить! Вам прекрасно известно, что это приличная сумма для меня, да и для вас тоже.
— Приличная… верно. Минет столько не стоит, Ксюша, — усмехаясь, — а уж несостоявшийся минет, тем более.
— Я увольняюсь, — обрывая.
— Стоп! Ну-ка сядь.
— До свидания.
— Сядь, я сказал, — уже подойдя и силой усадив на стул, — уволиться ты успеешь всегда, но давай-ка ты не будешь глупить. Сейчас кризис, куда ты пойдёшь? Тебе очень повезло, что ты попала в эту контору… Хочешь в Москву мотаться на электричке каждое утро? Или работать на бензин?
— Лучше на электричке каждый день.