– Вы согласны с моим предложением, Сан Саныч?
– Ты сначала получи мандат от депутатов.
– Допустим, получу. Согласны?
– А ты будешь меня слушаться?
– Слушаться – нет, прислушиваться – да.
– Ну, хорошо, если депутаты решат, то и я решу. Должен же какой-нибудь взрослый дядька за тобой присматривать.
Потом началось голосование. Коммунисты, деморализованные разгоном КПСС и отсутствием централизованного руководства, голосовали недружно: в основном, против, но были и воздержавшиеся (в том числе Курбацкий), и парочка ренегатов, поднявших руки за меня. У промышленников ситуация была противоположная. Демократы не подвели. В итоге я прошел. Чудо свершилось. Я кратко поблагодарил депутатов за оказанное высокое доверие и пообещал через две недели представить программу первоочередных действий и базовую структуру обладминистрации.
Потом мне очень захотелось спать. Выпив в буфете двойной кофе, я пришел в редакцию и позвонил домой.
– Эля, прости меня, я не взял самоотвод, и меня утвердили.
– Я знаю, слушала по радио – была прямая трансляция. Мне понравилось твое выступление – как будто даже и не ты выступал. Сам писал, или помог кто?
– Обижаешь.
– Нормально выступил. Если бы я была депутатом, я бы тоже проголосовала «за». Только зря родителей приплел.
– Это профилактика антисемитской пропаганды. Если открыто и спокойно заявляешь, что у тебя мама еврейка, то ты антисемитам уже не интересен – они, в основном, разоблачают тех, кто скрывает свои еврейские корни.
Потом я позвонил маме на работу.
– Мама, ты уже знаешь?
– Что я должна знать?
– Ну, что меня утвердили.
– Кто утвердил?
– Коллеги-депутаты.
– Куда утвердили? В очередную проскрипционную комиссию?
– Да нет, бери выше. Утвердили на должность главы администрации.
– Администрации чего?
– Администрации области.
– Какой области?
– Нашей, Прикамской. Не Винницкой же!
– Это что, розыгрыш?
– Нет. Включи радио. В общем, мама, главное я тебе сообщил, совесть моя чиста. Вечером готов рассказать подробнее. Не волнуйся, все будет хорошо. А сейчас я, с твоего позволения, пойду работать.
Подбор и расстановка кадров
Следующие дни прошли в лихорадочном темпе. Я спешно дописывал начатые газетные материалы, сдавал редакционные дела Вите Кайгородову, а фракционные – Косте Казаринову (он был депутатом двух парламентов одновременно – и союзного, и областного), но большей частью я колдовал с Сан Санычем над кадровым пасьянсом.
В итоге получилось компактно – глава (общее руководство, экономика, финансы, связи с федералами), первый зам (социальная сфера, кадры, оргвопросы, связи с регионами) и три «простых» заместителя: по промышленности, сельскому хозяйству и инфраструктуре. Я сформулировал идеологию заполнения «клеточек»: «Новые люди из старой гвардии, желательно с депутатскими мандатами», а непосредственный подбор кадров доверил Сан Санычу.
Подходящего «колхозника» Стрельников нашел быстрее всего. Главу процветающего пригородного хозяйства Попова я немного знал по депутатским делам. Эрнст Иванович был классическим аграрием – тертым, настырным, грубоватым. При личной встрече выяснилось, что Попов, несмотря на всю его рабоче-крестьянскую жизнь и деятельность, человек интеллигентный, городской, с добротным политехническим образованием. Респектабельный внешний вид и уважительное поведение довершили образ. Акцепт.
С «инфраструктурщиком» (коммуналка, строительство, транспорт, связь) вышло несколько сложнее. Стрельников принес мне три анкеты – «чистого» строителя, железнодорожника (сиречь, транспортника) и председателя исполкома города Осинники, второго по величине в Прикамье. Все трое были примерно равны по весовой категории, но опыт мэра казался мне более актуальным. В хитросплетениях труб и коммунальных дрязг Сергей Викторович Седых разбирался отменно, что и решило вопрос.
Как ни странно, наибольшие трудности возникли с подбором заместителя по промышленности. Девяносто процентов прикамской управленческой элиты – заводчане, а выбирать оказалось не из кого. Парадокс объяснялся просто – все крупные промышленные генералы от лестного предложения вежливо отказались. В итоге решили пока оставить вакансию незакрытой.