– Илья Фролович, не надо согласовывать со мной ваш гардероб, я полностью доверяю вашему вкусу. А денег на диск дадим – для хороших людей ничего не жалко.
– Вы имеете в виду меня, или Буша?
– Обоих. И еще первую леди Барбару.
Далматинец был накормлен (правда, костей в буфете не оказалось, пришлось дать собаке куриные тефтельки), певец спроважен, секретарша рассыпалась в извинениях – не пресекла, мол, вопиющее безобразие, пропустила пса на алтарь власти.
– Людмила Григорьевна, успокойтесь, все нормально. Более того, создан важный прецедент – впервые сюда пришел посетитель, который у нас ничего не просил, а мы ему все равно дали.
Людмила Григорьевна улыбнулась. Я тоже.
Крик о помощи
После разговора с Туровым мне окончательно стало ясно, что в сложившихся обстоятельствах без солидного загашника область не проживет. Еще в прошлом году депутаты облсовета приняли решение о создании областного бартерного фонда. Принятый закон давал право областным властям самостоятельно распределять десять процентов продукции промышленных предприятий Прикамья, за исключением продукции военного, двойного и специального назначения. Хотя это решение шло вразрез с принципами хозяйственной самостоятельности предприятий и, мягко говоря, не совсем соответствовало действующему законодательству, я проголосовал за него – создание фонда было жизненной необходимостью, да и все соседние регионы приняли подобные решения, причем гораздо раньше Прикамья.
Сначала фонд формировался с большим скрипом, но потом власти надавили административным рычагом, и дело пошло веселее. Увы, в последнее время фонд опустел. Необходимо было принимать срочные меры. Вахрушев попросил для подготовки большого совещания с промышленниками две недели. Я дал пять дней. В канун «красного дня календаря» весь цвет прикамской индустрии был собран в зале заседаний – там, где я совсем недавно успокаивал настырных шахтеров. Я вспомнил их сваленные в угол шубы из лохматой синтетики и невольно улыбнулся.
Совещание началось. Я представил собравшимся Вахрушева в его новом качестве и прочел составленный им доклад, после чего ответил на вопросы. Потом выступили Стрельников и Седых по поводу объектов соцкультбыта, находящихся в ведении предприятий. Дали слово и промышленникам. Я попросил их выступать кратко и по делу, формулируя конкретные предложения для администрации. В целом директора выступали более-менее толково и лояльно.
Хотя вся эта бюрократическая атрибутика мне претила, я сознательно обставил совещание в солидном стиле партхозактива, дабы в строптивых директорах, почувствовавших свободу от министерского поводка, на подсознательном уровне взыграло былое уважение к областной власти. Кроме того, мне нужно было для элементарного приличия закамуфлировать главную, и, по сути, единственную цель этого совещания – возрождение областного бартерного фонда. Чтобы подсластить пилюлю, я озвучил предложение об ускоренной передаче фабрично-заводской социалки на баланс муниципалитетов: «Подавайте заявки в течение месяца, мы включим это в проект бюджета на 1992 год, и с нового года начнем планомерный процесс». Кроме того, я сказал, что для снижения производственных затрат готов идти и на другие меры государственной поддержки – налоговые послабления, льготные кредиты, и т. д. Директора оживились, задвигались. Дело пошло на лад. Тогда я сказал главное:
– Думаю, все здесь люди грамотные, поэтому обойдемся без политинформации и идеологической накачки. Без полноценного бартерного фонда область не перезимует. На недопоставки второго и третьего квартала мы закроем глаза. Фондовые поставки четвертого квартала должны быть обеспечены. Это и крик о помощи, и просьба, и приказ – все вместе взятое. Правила прежние, ничего нового, кроме того, что в список бартерной продукции добавляется сырая нефть.
Со своего места поднялся плотный, сурового вида, человек – руководитель «Каманефти» Чеботарев, главный нефтяник области. На лацкане его парадного пиджака блестел орден Ленина.
– Нефти вы не получите. Это стратегический товар. Если можно, я пойду. Мне здесь делать нечего.
– Напротив, товарищ Чеботарев, я вас очень прошу остаться после совещания буквально на несколько минут. Кто еще считает свой товар настолько стратегическим, что ради этой «стратегии» готов обречь трехмиллионную область на голод и холод? Нет таковых? В таком случае, я вам очень благодарен, коллеги. Мы перед вами в долгу. На этой высокой ноте предлагаю совещание завершить.
Нефть