– Мне тоже грустно. Я родился на Украине, в детстве подолгу там жил у бабушки-дедушки, ежегодно проводил летние каникулы, даже язык выучил на бытовом уровне.
– А есть еще и такая проблема – как бы вслед за Союзом не начала разваливаться Россия. Центробежные тенденции сейчас очень сильны, а от суверенизации до сепаратизации, как известно, один шаг.
– За других не скажу, но за Прикамье готов поручиться – мы из состава России точно не выйдем!
Провозгласив тост за единство России, Казаринов резко сменил тему:
– Миша, я планирую перейти в администрацию президента. Справишься без меня пока?
– Постараюсь. А кто будет вместо тебя?
– Подумаем, это не срочно. Ты парень свой, в Москве тебе доверяют, поэтому президентский надсмотрщик и контролер в Прикамье особо и не нужен.
О высоком и низком
Все то, о чем мы говорили с Казариновым, очень быстро материализовалось. После встречи руководителей России, Украины и Белоруссии в Беловежской пуще начался стремительный обратный отсчет последних дней СССР. Все это было печально и тревожно, но грустить о развале советской империи времени совсем не было.
Главной темой начала декабря стал бюджет, который мы «дожимали» с огромным трудом, проводя в ежедневном режиме согласительные комиссии с участием регионов, тянувших одеяло на себя. Сильнее всех тянул и громче всех отстаивал свои интересы тандем «Кунц-Подшивалов». Я относился к этому спокойно, прекрасно понимая, что у Прикамска как главного донора областного бюджета есть некие дополнительные права, а сложное и запущенное городское хозяйство требует немалых средств. Тем не менее, однажды я все-таки сорвался – меня взбесило заявление Подшивалова о том, что в целях экономии скудных средств на благоустройство, начиная с нового года, мэрия перестанет чистить и вывозить снег с территории, прилегающей к областной администрации. Я выгнал нахала с заседания комиссии и запретил пускать его сюда впредь, а Кунцу, активно вступившемуся за Подшивалова, сказал:
– Не мните себя надменным остзейским бароном, герр Кунц. Господь Бог будет насылать осадки на наши головы, а мы будем курить, сорить и пользоваться клозетом. А вы, извините за прямоту, будете чистить снег, вывозить мусор и утилизировать хозфекальные водостоки, потому что это ваши прямые и непосредственные обязанности. А если вы будете их исполнять плохо, или, скажем так, выборочно, то мы поможем президенту подобрать другого мэра Прикамска, а в качестве превентивной меры переведем Центральный район города в прямое подчинение обладминистрации.
После этой эскапады Кунц поумерил прыть и несколько снизил свои запросы; кроме того, в отсутствии Подшивалова он вел себя значительно адекватнее.
Копеечка в копеечку
Пирожков принес мне проект бюджета, согласованный со всеми районами Прикамья, комитетами и фракциями областного совета и основными лоббистскими группами. Полный бюджетный законопроект с глоссарием, приложениями, комментариями и подзаконными актами состоял из полутысячи страниц плотной машинописи. Пояснительная записка, по которой я планировал представить бюджет депутатам на пленарном заседании, занимала две страницы. Бюджет я пролистал, записку прочел внимательно, а потом перечеркнул ее крест-накрест.
– Вадим Васильевич, мы сверстали дефицитный бюджет. Так не пойдет.
– Думаю, у нас нет другого выхода – иначе мы не сможем удовлетворить все запросы.
– Дефицит областного бюджета – это не выход, а тупик. А если быть точнее – нонсенс. Вы за счет чего дефицит покрывать будете? Денежную эмиссию проведете? Или, может быть, у вас в подвале финуправления золотовалютные резервы имеются, а я, пентюх, ничего не знаю об этом? Кроме того, мы тут не девочки с панели, чтобы удовлетворять все запросы.
– Вы знаете, я был против дефицита, но меня убедили депутаты, члены бюджетного комитета: 1992 год будет настолько непонятным с финансовой точки зрения, что небольшая нестыковка на этом фоне проскочит.
– Ничего себе «небольшая нестыковка» – под десять миллионов!
– Если скакнут цены и раскрутится инфляция, от этих миллионов мало что останется.