Вскоре из Госимущества пришло письмо с просьбой освободить Вахрушева от всех других функций, кроме руководителя территориального агентства по имуществу в ранге вице-губернатора. Я проигнорировал эту просьбу. Через неделю пришло новое письмо – гораздо более жесткое по форме и содержащее уже не просьбу, а требование со ссылкой на федеральной закон. Я эту указивку порвал на мелкие кусочки. А потом по ВЧ мне позвонил Чубарь.
– Михаил Георгиевич, вы недопонимаете значимость приватизации?
– Прекрасно понимаю.
– Тогда я настоятельно прошу вас выполнить требование действующего законодательства в отношении господина Вахрушева.
– Что вы так волнуетесь за Вахрушева? Это мой зам, что ему поручили, то он и будет выполнять.
– Михаил Георгиевич, я еще раз прошу вас соблюдать закон.
– Алексей Богданович, и не лень вам заниматься такими мелочами?
– Это не мелочи. Накануне сложнейшего и важнейшего этапа нашей работы необходима полная концентрация ответственности и полномочий!
– Хорошо, раз это для вас не мелочи, то данный вопрос мы решим. Надеюсь, вы будете так же внимательно прислушиваться к нашим просьбам.
При всей моей нелюбви к прессингу, вызывавшему, как правило, обратную реакцию, собеседник мне заочно понравился: серьезный, жесткий, напористый, но при этом корректный и интеллигентный. Я снял с Вахрушева кураторство промышленных предприятий и передал этот функционал работящему и безотказному Седых. Кураторство южного региона Прикамья (оно не было закреплено документально) я за Вахрушевым оставил.
Штейнберг, Бочкарев и Кайгородов
Еще один кадровый вопрос возник в областном телерадиокомитете. Ко мне на прием пришла ватага самых ярких, известных и заслуженных телерадиожурналистов Прикамья, многих из которых я хорошо знал. Заводилой был телепублицист Натан Штейнберг, старый приятель моего отца. Штейнберг, одетый в пижонскую кожаную куртку и неизменный шейный платок, зашел в кабинет первым, развалился в кресле, закурил без разрешения и сказал с легким одесским прононсом:
– Миша, если ты не уволишь этих уродов, мы будем плакать за них, а ты будешь плакать за нас.
Штейнберг сделал дирижерский жест, и диктор областного радио Бубенщиков, голос которого знали три поколения жителей Прикамья, прочел пространную петицию, смысл которой заключался в том, что нынешних руководителей телерадиокомитета (упомянутых Штейнбергом «уродов») надо срочно менять, потому что они не только ортодоксальные коммунисты, но еще и бездарные неумехи, душащие свободу слова, тормозящие творческий процесс и разваливающие телевизионно-радийное хозяйство.
В целом с постановкой вопроса я был согласен, но телерадиокомитет находился в двойном подчинении, а вся его собственность была стопроцентно федеральной. Я сказал коллегам об этой коллизии, но обещал принять правильное кадровое решение. Принял я его быстро, после чего позвонил своему бывшему шефу, редактору «Прикамских вестей» Гене Бочкареву:
– Гена, выручай. Нужен хороший человек на наше областное телерадиохозяйство. В этой глубокоуважаемой организации царит бардак, разброд и шатание. Там нужно срочно наводить уставной порядок, не забывая о политически грамотном освещении текущих событий. Задача непростая, но достойная. Короче, передавай газету Кайгородову и переходи на телерадио. Там у тебя всего будет больше, чем сейчас, в десять раз – и людей, и техники, и машин, и проблем. Кабинет больше твоего раз в пять, зарплата – в два.
– Непропорционально как-то. К тому же газета – это мое детище, а Кайгородов – пьяница.
– Пропорции можно выровнять, если ты намекаешь на деньги. На ТВ тарифная сетка зарплату не ограничивает – раскрутишь рекламу, и кормись с нее на здоровье. Газета – наше общее детище, пропасть мы «Вестям» не дадим, а Кайгородов не только пьяница, но еще и умница, профессионал и трудяга. Даю на размышление день.
Гена позвонил через час, и сказал, что согласен. Я назначил его «и.о.» и направил представление в Москву по телетайпу, продублировав фельдпочтой.
В тот же день Сан Саныч представил Бочкарева коллективу, а на следующий день Гена уволил пресловутых «мудаков». Потом мне позвонил первый заместитель министра печати и информации и обругал за самоуправство. Я сказал, что другой кандидатуры на должность председателя телерадиокомитета, кроме Бочкарева, у меня нет и не будет, но, чтобы подсластить пилюлю, пообещал дать денег на ремонт производственных помещений телецентра и приобретение профессиональной линейки Betacam SP – видеокамеры и видеомонтажного комплекса. На том и порешили. Москва согласовала назначение, по поводу чего в редакции «Прикамских вестей» состоялся шумный отходняк, после которого Бочкарев заставил Витю Кайгородова закодироваться от пьянства у местного врача-целителя.