Читать онлайн "Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции" - Лучицкий Иван Васильевич - RuLit

Громадно было число жертв. В одном Париже по воле короля погибли более десяти тысяч человек[76], а во всей Франции гугеноты насчитывали до ста тысяч погибших собратий[77].

Между тем в Париже католики праздновали свою победу, «блестящий триумф христианской церкви над ее врагами», «правый суд божий над так называемым Гаспаром Колиньи, некогда бывшим сеньором Шатильон и адмиралом Франции»[78]. Место обедов, банкетов, маскарадов и балов заступили процессии, благодарственные молебны. Блестящие костюмы придворных были вытеснены на улицах черными сутанами. Сам король участвовал в молебствиях, являлся на мессы «благодарить Бога за прекрасную победу, одержанную над еретиками»[79]. На перекрестках, везде по улицам, продавались брошюрки с описанием резни, эпитафии, элогии, триумфальные оды, дискурсы и т. п.[80] Из Рима, от короля Испании, были присланы поздравления с совершением столь великого дела[81]. В честь короля была даже выбита медаль, с надписью: «Карл IX, укротитель мятежников, 24 августа 1572 г.» («Charles IX, dompteur des rebelles, 24 aoust, 1572»)[82].

Но король не решился сразу взять на себя ответственность за совершение «великого дела». 24 августа он разослал повсюду, к губернаторам, мэрам и консулам городов, к иностранным дворам письма, в которых заявлял, что несчастие, случившееся в Париже, произошло вследствие возбуждения Гизами волнений в народе[83]. Он умывал руки в совершении столь «плачевного» события.

А между тем в тот же самый день он позвал к себе короля Наваррского и принцы Конде и со всею горячностью, на какую он был способен, потребовал от них принятия католицизма, отречения от ереси: «Я не потреплю в моем государстве иной религии, кроме религии моих предков! Месса или смерть? Выбирайте!»[84] Генрих Наваррский изъявил немедленно полную готовность идти к мессе, принц Конде отказался наотрез, но угрозы короля и увещания пастора Розье склонили и его к принятию католицизма. Партия лишилась важнейших своих вождей.

Два дня спустя, 26 августа[85], после торжественной мессы, король, в сопровождении двора, явился в парижскую палату, бывшую пэров, и здесь в полном заседании Парламента торжественно объявил, что все происшедшее в Париже совершилось не только в силу его согласия, но и вследствие его личного желания и приказания, что ответственность за все он берет на себя[86]. Его заявление было разослано повсюду и навсегда утвердило за ним право считаться творцом резни.

Но король объявил и причину, в силу которой он решился на подобную меру. Не из-за религиозного разномыслия, не из желания водворить католицизм и уничтожить «религию, именующую себя реформированной» («religion prétendue reformée»), он приказал убить Колиньи. Напротив, он дозволял гугенотам свободно исповедовать свою религию, советовал жить мирно под охраною его эдикта. Резня была вынуждена самим Колиньи. Со своими друзьями он составил заговор, с целью убить его, короля, и его семейство, и овладеть королевством[87]. Против Колиньи и его сообщников был начат в Парламенте процесс. Колиньи был лишен звания дворянина, его имущество было конфисковано, все данные ему звания и отличия сняты, его дети объявлены крестьянами. Два его сообщника, Брикемо и Каван, казнены[88]. Король присутствовал при казни. Была ночь, и он приказал осветить эшафот факелами, чтобы наблюдать за их состоянием и выражением лица. А между тем в письмах к губернаторам провинций он требовал обращения гугенотов в католицизм, заявлял, что не допускает иной религии, кроме католической[89]. По его приказу была даже составлена формула отречения[90].