В это время как раз в Милло состоялось собрание гугенотов, вызванное деятельностью Конде в Германии, его манифестами, в которых он заявлял о своем желании восстановить свободу во Франции, и тем посольством, которое он послал жителям юга из Страсбурга. 16 июля открыты были заседания. На собрание явились депутаты всех почти южных провинций, а также и послы от эмигрантов, живших в Германии и Швейцарии[1678]. Собрание прежде всего утвердило все постановления, которые изданы были прежним собранием (в Милло в декабре 1573 г.), и затем приступило к рассмотрению предложений принца Конде. Выслушавши донесения Гаска и послания, и манифест Конде, собрание признало, что принцем руководили добрые намерения, что он действительно готов действовать на пользу церкви и для восстановления порядка в государстве, и постановило поэтому, назначить его вождем и протектором. Согласно постановлению собрания, он должен был управлять государством до прибытия Генриха III во Францию и в этом звании должен удалить из Государственного совета всех тех лиц, которые по своему происхождению не имеют на это права, освободить короля Наваррского и маршалов Монморанси и Косе и потребовать у короля немедленного созвания Генеральных штатов[1679]. Собрание игнорировало, таким образом, существование регентства и провозглашало себя единственно законною властью в государстве, властью, обладающею правом распоряжаться всею Франциею.
Но избирая принца Конде главою (chef) и протектором государства, собрание не давало ему неограниченных прав. Дворянство и буржуазия испытали уже абсолютную власть, они не желали, имея все средства в руках, вновь подвергнуться ненавистному деспотизму, чтобы ослабить королевскую власть. С другой стороны, рознь, все более и более развивавшаяся в среде партии, между горожанами и знатью, заставляла собрание действовать осмотрительно, устранить по возможности предлоги к ссорам, привлекая буржуазию и дворян к управлению делами. С этою целью оно составило особый акт, в котором изложены были условия признания Конде протектором и которые он обязан был утвердить своею клятвою. Собрание требовало от Конде, чтобы он дал клятву в присутствии депутатов, Палатина и герцога Казимира в том, что:
1) он останется верным членом протестантской церкви, не изменит ей и будет стараться о ее спокойствии и безопасности, а также и об ее дальнейшем распространении;
2) что он употребит все усилия для восстановления государства с целью добиться «общего блага знати всего народа»;
3) что он не бросит оружия и не заключит мира без согласия общего собрания гугенотов или их депутатов;
4) что он будет постоянно испрашивать мнений у совета военного и вместе гражданского, членов которого назначит само собрание, что без согласия этого совета он не будет издавать ни одного указа, касающегося сколько-нибудь важного дела, что вообще он будет вести себя умеренно, как то прилично судье израильскому, избранному Богом, а не как свойственно действовать тирану, не будет присваивать себе абсолютную власть и будет иметь ввиду те позорные действия, свидетелями которых была Франция и которые произошли вследствие злоупотреблений так называемой абсолютной власти, несправедливо и беззаконно установленной в ней;
1678
La Popelinière H. L.-V. L’Histoire de France… T. II. P. 229;
Serres J. de. Commentarium de statu religionis… Lib. XIII. P. 14;
Anquez L. Histoire des assemblées politiques des Réformés de France (1573–1622). P., 1859. P. 12;
Dévie C., Vaissètte J. Histoire générale de Languedoc. T. IX. P. 99.