Было бы однако упрощением рассматривать И. В. Лучицкого исключительно как представителя социально-экономического направления. Он был ученым чрезвычайно широкого кругозора и интересовался всем новым, что происходило в исторической науке. Его изыскания в области истории крестьянства проходили на очень широком фоне. Так, он» пожалуй, один из первых русских историков, кто еще задолго до трудов Л. П. Карсавина обратился к изучению специфики мировосприятия людей прошлого. Об этом свидетельствуют неизданные сочинения, написанные Иваном Васильевичем преимущественно в середине 90-х гг. XIX в. и хранящиеся в Киеве в Институте рукописей библиотеки им. В. И. Вернадского. Одно из них — «Из истории развития скептицизма в области магии и колдовства» — имеет подзаголовок: «Историко-психологический этюд». Лучицкого заинтересовал образ мысли, система христианского миросозерцания, «характер умственных процессов в течение Средних веков»[10]. В этом очерке он ставил целью изучить средневековые верования, связанные с колдовством и магией, представления о взаимоотношениях природы и человека. Среди цитируемых в работе источников — «Молот ведьм», «Диалог о чудесах» и др. Образ мышления средневекового человека историк сравнивает с системой миро-видения, присущей традиционным обществам Африки, Австралии и Полинезии. Эти историко-антропологические параллели он продолжает развивать и в другой своей неопубликованной работе — «Сравнение малорусской и великорусской демонологии и магии с западноевропейской». Разумеется, рамки, в которые Иван Васильевич стремился вписать собранный им материал, были заданы методом О. Конта: в конечном итоге все средневековые представления о мире Лучицкий характеризовал как предрассудки и как препятствие на пути развития культуры и науки. Тем не менее его штудии по истории магии и колдовства — отклик на появившиеся в конце XIX в. неокантианские тенденции в развитии исторической науки — тенденции, которые ему удалось уловить, но которые он, видимо, сознательно» не стал воплощать в своих трудах. Поглощенный общественно-политической жизнью своей страны, историк, научные интересы которого были тесно связаны с его гражданской позицией, предпочел заниматься актуальными для России исследованиями по аграрной истории Западной Европы, и прежде всего Франции.
Одной из первых работ по истории Франции была его магистерская диссертация, которая и предлагается вниманию отечественного читателя. Тематика этой монографии, подходы к исследованию исторических явлений, стилистика мышления типичны для раннего периода творчества И. В. Лучицкого. В то время его интересовала прежде всего политическая и религиозная история Франции и на эту тему им было опубликован целый ряд сочинений — как книг, так и статей[11]. Как рассказывает сам историк в предисловии к монографии «Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции», диссертация мыслилась им как часть большого труда под общим названием «История феодальной реакции во Франции в XVI–XVII вв.». Но монография занимает, пожалуй, в ряду этих исследований особое место. Это труд во многих отношениях замечательный. В нем рельефно отразилась индивидуальность молодого историка; как никакое другое его сочинение эта книга несет на себе отпечаток личности ее автора.
Известно, что в ранние годы основной чертой общественно-политических взглядов И. В. Лучицкого было резко негативное отношение к проявлению нетерпимости, попыткам контролировать свободу совести человека, отрицание всякой власти и насилия. И в своей диссертации он в том же духе продолжал отстаивать идеи религиозной толерантности. В ранний период творчества Лучицкого его главным кумиром был Огюст Конт, влияние которого на его становление как историка трудно переоценить. Для позитивизма история есть прежде всего интеллектуальное развитие, и Ивана Васильевича интересует исключительно история религиозных идей, течений умственной жизни позднего Средневековья. В этой книге историк в духе контовской философии рассматривал развитие идей, интеллектуальное развитие как главный фактор общественного прогресса.
10
См.: Институт рукописей Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского. Ф. 66. № 35–36.
11
См., напр.: Гугенотская аристократия и буржуазия на Юге после Варфоломеевской ночи. СПб., 1870; Мишель Лопиталь и его деятельность по отношению к французским религиозным партиям XVI в. // Университетские известия. Киев, 1870. № 10. Ч. 2. Отд. 2. С. 1–28.