История наследования королевской власти в Германии выглядит поначалу гораздо проще. После того как германская ветвь Каролингов угасла в 911 году, выбор лучших людей пал на могущественного франкского сеньора, соратника исчезнувшего семейства, Конрада I. Слушались его плохо, но при этом никто не оспаривал его власть, выдвигая нового претендента; перед смертью Конрад назначил своим преемником саксонского графа Генриха, который несмотря на наличие соперника, герцога Баварского, был признан и избран без особых затруднений. С этого времени, - на Западе это было временем династических войн - государи из саксонского дома сменяли один другого на протяжении почти что ста лет (919-1024), от отца к сыну, а чаще от кузена к кузену. Выборы, которые при этом неукоснительно проводились, подтверждали это наследование. Теперь перескочим примерно через полтора века вперед и совершенно явственно увидим различие, существующее между двумя государствами: в политических доктринах Европы противопоставление Франции как наследственной монархии и Германии как монархии выборной становится общим местом.
Три существенных причины повлияли на развитие монархии в Германии, коренным образом изменив ее. Первой был физиологический фактор, столь благоприятный для Капетингов и не слишком благоприятный для германских государей: сначала завершилась на пятом поколении саксонская династия, не оставив ни прямых мужских наследников, ни агнатов, затем на четвертом колене завершилась салическая, то есть франконская, которая сменила саксонскую. Второй причиной было превращение королевства в империю, которое осуществилось при Оттоне I. По древнегерманским представлениям, королевская власть была следствием присущего роду предназначения, которое передавалось из поколения в поколение; римская традиция, лежавшая в основе императорской власти, не имела с этими представлениями ничего общего. К концу XI века, благодаря исторической и псевдоисторической литературе, римская концепция власти была уже хорошо знакома. «Армия создает императора» - охотно повторяли крупные бароны, готовые исполнять роль римских легионов, с большим удовольствием называя себя при этом «Сенатом». Третьей причиной была яростная борьба, которая возникла во время грегорианского движения между германскими императорами и папством, не так давно реформированного с их же помощью; в процессе этой борьбы папы, желая низложить врага-монарха, выдвигали каждый раз принцип выборов, который был так привычен и близок церкви. Первый антикороль, который появился в Германии после 888 года, был избран 15 марта 1077 года в присутствии папского легата, и Генрих IV, германский император был объявлен низложенным. Первый антикороль не был последним, но состоявшиеся выборы вовсе не означали, что раз и навсегда восторжествовал выборный принцип, хотя реакция монастырей на них свидетельствовала, что именно выборы считают предвосхищением будущего. Непримиримость борьбы германских государей и римской курии объясняется прежде всего тем, что эти короли были еще и императорами. Если другим королям папы могли вменять в вину конкретные утеснения конкретных церквей, то в преемниках Августа и Карла Великого они видели соперников своей власти в Риме, оплоту апостольской веры и христианства.
Империя
Последствием распадения Каролингской империи было то, что два общих для всей христианской Европы понятия локализировались и стали восприниматься как местные: сан папы достался кланам римской аристократии; империя - без конца делимому, с подвижными границами итальянскому баронату. Как мы успели убедиться, титул императора был связан с владением королевством Италия. Но он обрел некий смысл только после 962 года, когда стал принадлежать германским государям, чьи претензии опирались на достаточно мощные по тем временам возможности.
Надо сказать, что два эти титула, королевский и императорский, никогда не смешивались. На протяжении периода, который длился, начиная с царствования Людовика Благочестивого и до Отгона I, мы видим, что за империей на Западе окончательно закрепились два определения, она должна была быть «римской» и «священной». Для того чтобы объявить себя императором, недостаточно было получить титул и помазание, например, в Германии. В императоры нужно было быть посвященным рукою папы в священном городе Риме, принять второе помазание и получить специальные знаки императорской власти. Новым было то, что с некоторых пор только избранник германских магнатов считался единственным законным претендентом на этот титул. Как писал в конце XII века один эльзасский монах: «Каков бы ни был принц, избранный Германией в качестве владыки, изобильный Рим склоняет перед ним голову и признает его своим хозяином». Вскоре стали считать, что вместе с титулом короля Германии этот монарх одновременно получает право управлять не только Восточно-Франкским королевством и Лотарингией, но и имперскими территориями: Италией, а затем и королевством Бургундия. Другими словами, по выражению Григория VII, «будущий император» уже распоряжался империей; с конца XI века немецкий государь, будучи избран и коронован на берегах Рейна, в ожидании другой торжественной церемонии получал еще и титул «король римлян», с тем чтобы поменять его на еще более торжественный в день, когда после традиционного Romerzug, «римского похода» он будет увенчан на берегах Тибра короной цезарей. Но если обстоятельства препятствовали этому долгому и трудному путешествию, то этот государь вынужден был довольствоваться титулом короля в своей империи.
Между тем вплоть до Конрада III (1138-1152) все монархи, призванные править Германией, рано или поздно становились императорами, так что попробуем разобраться, каково же истинное содержание этого, столь завидного титула. Нет сомнения, что он возносил своего носителя над всеми остальными королями, - «корольками», как любили говорить в XII веке придворные немецкого владыки. Этим объясняется желание присвоить его и некоторыми королями вне пределов античной империи, они объявляли тем самым свою независимость по отношению к более сильной монархии и собственную ведущую роль по отношению к своему окружению; в Англии так именовали себя некоторые короли Мерсии и Уэссекса, в Испании короли Леона. Плагиат, не более того! Единственным подлинным императором на Западе был «император римлян» - эту формулу усвоила с 982 года канцелярия Оттона, позаимствовав ее у Византии. Имперский миф питался здесь памятью о цезарях - христианских цезарях в первую очередь. Потому что Рим был не только «главой мира», он был еще и «апостольским городом», обновленным кровью мучеников. Отдаленные воспоминания о том, что римская империя была вселенской, подкреплял куда более близкий образ Карла Великого, «завоевателя мира», как назвал его один имперский епископ (341). Оттон III, который начертал на своем щите девиз: «Обновленная Римская империя», бывший девизом и Карла Великого, отыскал в городе Ахене могилу великого Каролинга, позабытую поколениями, равнодушными к истории. Воздвигнув пышную усыпальницу, достойную памяти великого императора, Оттон III перенес туда славный прах, сохранив для себя фибулу и клочок одежды, красноречиво выразив тем самым верность двум слившимся воедино традициям.