Кроме птицы пеликана, каждая кормящая мать - символ Христовой любви и Христовой Жертвы. Ведь, питая дитя молоком своим, мать питает его своим телом и своей кровью, потому что в молоке и тело, и кровь. Потому, когда ты видишь мать, кормящую дитя свое,- мать, а не кормилицу,- знай, что видишь образ литургии Христовой, конечно в узком смысле и ограниченном. Ведь Христос отдал Себя не за одного человека, а за миллионы и миллионы людей, даже за неправедных и грешных.
Отдал Себя праведным в пищу, а грешным в лекарство; всем же, чтобы все походили на Него, как дети на Родителя своего, и чтобы Ангелы Его признали их во вратах Царства Небесного и впустили внутрь к Нему.
О, если бы каждый знал, что Христос испытывает бОльшую любовь к нему, намного бОльшую, нежели его мать! Ведь мать, когда кормила его,
давала ему нечто от себя и из себя, причем одну часть только, а Христос жертвует за него всего Себя - всего, до последнего вздоха и до последней капли Крови. Материнская любовь лишь бледный символ Христовой любви. Согласно знатокам языков, "литургия" означает
общее дело [
4], то есть дело Христовой любви отличает вообще всех людей, которые эту любовь принимают и любовью на нее отвечают. Не общая мысль и не общая идея, а
общее дело. Ведь Христова любовь к грешному и неправедному роду человеческому засвидетельствована делом крайнего пожертвования и предания Себя всего, всем Телом и Кровию. Из далекой древности провидел Исаия Христа как жертвенного Агнца и описал Его такими словами:
Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен (Ис.
53, 7). Именно как милый, кроткий агнец. Только не обычный агнец, а Агнец Божий с Божественным разумом, Божественной свободой и Божественной любовью.
Святой Симеон Новый Богослов говорит, что "смиренномудрие - это ноги, а любовь - голова всех добродетелей" (Слово 22) [
5]. Эти две главные добродетели удерживают все тело всех остальных добродетелей. Святой Симеон на создание этого образа был вдохновлен, непременно, Тайной вечерей, на которой Иисус уничижился до того, что омыл ноги Своим ученикам, и возвысился до верха небес Своей бессмертной литургией любви, чтобы и мы друг друга омывали, а не грязнили и друг друга любили, а не ненавидели.
Начиная с этого первого Великого Четвертка и с этой первой литургии в горнице иерусалимской литургия стала сердцем всех богослужений Православной Церкви, а сердце литургии, сердце сердца,- это приношение Святых Даров, Тела и Крови Христовой. Потому, когда услышишь, что священник в алтаре произносит слова Христовы из той первой литургии:
Приимите, ядите: сие есть Тело Мое - и снова далее:
Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета [
6],- вздохни и поклонись с благодарностью Христу за то, что он и тебя не забыл, а призвал на Свою Трапезу, чтобы тебя напитать и напоить самой драгоценной пищей, о какой когда-либо ухо человеческое слышало.
Не испытывай, а изумись. Не отказывайся, а приди и прими с благодарностью. Ведь если ты откажешься, Он не будет с тобой на земле и ты не будешь с Ним на небе. Если примешь Его в себя с любовью, смерть не повредит тебе и ты будешь принят на Его небесную трапезу, где будешь с Ангелами и всеми праведниками вечно наслаждаться новой и еще более таинственной пищей и питием (см.: Мф.
26, 29).
А когда Иисус закончил Тайную вечерю, то сказал ученикам:
Дети! недолго уже быть Мне с вами… Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою [
7].
Он говорит им:
дети, обращается к ним с Родительским словом любви; дети, хотя некоторые из учеников по возрасту - ровесники Ему, а другие, может, и старше. Так же обратился Он и к кровоточивой женщине, бывшей едва ли моложе Его:
дочь! [
8] Но кто может быть ровесником Ему или старше Его, когда Он так сказал евреям о Своем возрасте:
прежде нежели был Авраам, Я есмь [
9]?
Новую вам, говорит,
заповедь даю. Как же новую, когда Он им столько раз говорил о любви? Новой называет Он ее сейчас, после литургии, после того как отдал Себя Самого им как животворную пищу и питие; следовательно, после того как прежние слова Свои о любви ныне подтвердил делом. Его Жертва за них открывает Его любовь в недомыслимой и непревзойденной славе и красоте. Ранее Он говорил им слова о любви, научал любви, объяснял любовь, а теперь, впервые теперь Он дает заповедь о любви. С авторитетом несомненным вследствие Своей Жертвы, Своей литургии.