Все. Боже!
Катерина. Она читала его вместе с своей подругой. Надо было видеть, как наша Анна Петровна заскакала!
Боб (живо). Ба!
Катерина (тихо Кротову). Зиновия Андреевна велела вас просить к себе… она имеет надежду.
Кротов. Небо услышало ее молитвы! (Уходит.)
Боб. Жена моя скакала! Для чего ж она в мое отсутствие упражнялась подобною гимнастикою?
Катерина. Я этого не знаю.
Сыромолотный. Может, ни с того, ни с другого, она нашла мою табакерку?
Боб. Скакала… зачем? почему?
Вот уж какой каприз нашел…
Скакать изволила… и только…
И вот каков прекрасный пол,
Теперь постичь его изволь-ка!
Что он? Забывчив или зол?
Прощаясь с мужем, он так плачет,
А мужа нет, так этот пол
Под потолок в восторге скачет.
Катерина. Она сказала, чтобы вы ее ждали здесь… Что вы теперь спасены… и что вам теперь всё объяснится. (Уходит.)
Боб. Объяснится? Пора бы уж, кажется../А этот злодей всё еще дышит свежим воздухом… Всё дядюшка, дядюшка… не будь его, этот проклятый анти-Боб получил бы теперь приличное награждение… Черт угораздил дядюшку потерять табакерку!
Не стоит он гнилого пня
С своим табачным корнем вместе!
Сыромолотный (который вдали, наклонясь, ищет своей табакерки).
Ого! как кажется, меня
Мой зять честит -- не много чести!
Боб.
Он без пути смешон и прост…
Сыромолотный.
Вот что? Ну, этого не знал я!
Боб.
И просто глуп во весь он рост.
Сыромолотный.
Спасибо, что хоть ростом мал я!
Боб. О, он способен на всякую глупость! Этот человек развратился при посредстве табачного элемента… или нет, воля ваша, это не человек, это просто размалеванный мешок табаку… (Слышит кашель Сыромолотного и оглядывается.) Дядюшка! Вы здесь!
Сыромолотный (подходя). Ты, ни с того, ни с другого, должно быть, выпил?
Боб. Выпил? Да, я выпил чашу бедствий… я осушил ее до дна по вашей милости…
Сыромолотный. Но позволь тебе сказать, что, ни с того, ни с другого…
Боб. Нечего, нечего… Вы хотите сказать, что вы дали мне приданое… навязали ветряную мельницу… Знаю, знаю… спасибо… Теперь не до того… Я еще не теряю надежды отмстить грабителю моего семейного счастья, оскорбителю моего личного дворянства…
Сыромолотный. А я -- найти мою табакерку!
Боб.
Всё надежду я имею… |
Всемогущая судьба! |
Как отмстить ему, злодею,-- |
Научи меня, Боба! |
Буду с радостью могучей, |
Позабуду всю беду, |
Если мстить удобный случай } Вместе
Похитителю найду! |
|
Сыромолотный. |
|
Всё надежду я имею… |
Всемогущая судьба! |
Как мне быть с бедой моею -- |
Научи меня, раба! |
Буду с радостью могучей, |
Позабуду всю беду, |
Если… о, счастливый случай! |
Табакерку вдруг найду!
Явление 21 и последнееТе же; г-жа Боб, Сибирякова (выходят из глубины и разговаривают).
Сибирякова. Благодарю, благодарю, милая Анета!
Г-жа Боб. Благодари судьбу и моего мужа.
Боб (увидя жену). Моя жена! моя золотая рыбка! (Хочет кинуться к ней, но вдруг останавливается; про себя.) Нет, черт возьми! (Строго.) Госпожа Боб! Прошу вас объяснить мне основной элемент вашего чертовски неприятного для меня поведения!
Г-жа Боб. Ах, мой друг! Всему виной было несчастное положение этого молодого человека; но теперь, когда он уехал…
Боб. Уехал!
Г-жа Боб. Да; опасность, к счастию, сама собой миновала: тот, за кого его принимали, нашелся…
Боб. А, он пропал! Он нашелся! Он уехал! И вы, вы отпустили его, сударыня!
Сибирякова. Извините нас, сударь.
Г-жа Боб (нежно; подходя к нему). Да, извини, мой друг. Когда-нибудь на досуге я тебе всё расскажу…
Боб (быстро затыкая ухо). Только, пожалуйста, не на ухо!
Г-жа Боб. И ты, верно, не будешь меня осуждать. А теперь я пришла сообщить тебе приятную новость…
Боб и Сыромолотный. Новость? Приятную?
Г-жа Боб. Поздравляю тебя: ты получил место в нашем уезде.
Боб (с радостью и изумлением). Место… ты говоришь, место… штатное, хорошее место, теплое… с дровами, квартирой, освещением…
Г-жа Боб. Да, вот уведомление.
Боб (взглянув). Я получил место… и не знал… всё равно… Жена! ты первая была вестницей моего благополучия… всё прощаю! Хоть бы ты вдвое накутила -- прощаю; втрое, вчетверо -- прощаю!
Сыромолотный. Ну! ты опять, ни с того, ни с другого, пришел в восхищение!
Боб. Дядя-табачник, ты меня бесишь этим словом! молчи!
Финал
В заключение два слова
Я желал бы вам сказать…
Сыромолотный (так же).
Ни с того и ни с другого,
Я и сам хочу начать!
Боб.
Автор знать желает снова,
Какова его судьба?
Сыромолотный.
Ни с того и ни с другого,
Он состряпал вам Боба.
Боб.
У него еще готово,
Будьте лишь добры к нему…
Сыромолотный.
Ни с того и ни с другого,
Лишь похлопайте ему.
Хоть для вас ничто не ново,
Но вы ласковы подчас…
Сыромолотный (бьет по табакерке).
Ни с того и ни с другого,
Приласкайте уж и нас!..
ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫВарианты цензурованной рукописи (ЦР) ЛГТБ
С. 78.
17 два с половиной!.. / четыре часа.
41 двух часов / трех часов
С. 79.
6 После: Я погиб…-- начато: Тем ‹более›
С. 82.
24-25 я еще такого в России не видывал / я еще такого во всей России не видывал
С. 83.
31-32 со двора ушла / со двора ушедши
33 Ушла? О, какой терзательный элемент… / "Ушедши"? Какой терзательный элемент…
С. 89.
36 После: ха-ха-ха! -- начато: Однако будем продолжать…
С. 91.
12 После: неблагодарной! -- Она пустилась в прегрешенья
С. 101.
7 гибельной / губительной
КОММЕНТАРИИН. А. Некрасов никогда не включал свои драматические произведения в собрания сочинений. Мало того, они в большинстве, случаев вообще не печатались при его жизни. Из шестнадцати законченных пьес лишь семь были опубликованы самим автором; прочие остались в рукописях или списках и увидели свет преимущественно только в советское время.
Как известно, Некрасов очень сурово относился к своему раннему творчеству, о чем свидетельствуют его автобиографические записи. Но если о прозе и рецензиях Некрасов все же вспоминал, то о драматургии в его автобиографических записках нет ни строки: очевидно, он не считал ее достойной даже упоминания. Однако нельзя недооценивать значения драматургии Некрасова в эволюции его творчества.
В 1841--1843 гг. Некрасов активно выступает как театральный рецензент (см.: наст. изд., т. XI).
Уже в первых статьях и рецензиях достаточно отчетливо проявились симпатии и антипатии молодого автора. Он высмеивает, например (и чем дальше, тем все последовательнее и резче), реакционное охранительное направление в драматургии, литераторов булгаринского лагеря и -- в особенности -- самого Ф. В. Булгарина. Постоянный иронический тон театральных рецензий и обзоров Некрасова вполне объясним. Репертуарный уровень русской сцены 1840-х гг. в целом был низким. Редкие постановки "Горя от ума" и "Ревизора" не меняли положения. Основное место на сцене занимал пустой развлекательный водевиль, вызывавший резко критические отзывы еще у Гоголя и Белинского. Некрасов не отрицал водевиля как жанра. Он сам, высмеивая ремесленные поделки, в эти же годы выступал как водевилист, предпринимая попытки изменить до известной степени жанр, создать новый водевиль, который соединял бы традиционную легкость, остроумные куплеты, забавный запутанный сюжет с более острым общественно-социальным содержанием.