Пушистик загрустил. Ему не хотелось оставаться здесь одному, без Фердинанда.
— Я научусь, я обязательно научусь, — заспорил было Пушистик, но тут открылась дверь, и вошёл хозяин.
Фердинанд мгновенно нырнул под кровать, Пушистик тут же кинулся за ним.
— Я тебя не брошу! — шепнул он на ухо Фердинанду, пристроившись рядом.
Человек что-то принёс с собой и положил это на кровать.
— Ну вот, наконец всё решилось, — весёлым голосом проговорил он. — Не придётся мне больше в одиночестве век коротать. Починю старую кровать, на которой отец Игната спал, выкрашу заново комнату. Чего ещё надо — я ведь не чужой ему, родной дед! И Пушистик нашёлся — это прямо знак свыше! Во дворе по такому случаю порядок наведу. Пока я один жил — так зачем мне двор? А теперь непременно там уберу, будет ради кого стараться.
Фердинанд с Пушистиком молча слушали.
— Эй, Пушистик, ты где, вылезай! — хозяин заглянул под кровать. — Не бойся, неужели ты меня не помнишь? Иди, иди сюда! И ты, котяра, выходи, прости, что я на тебя так накинулся, очень уж ты меня напугал. Я когда-то сильно не поладил с одним взбесившимся котом, но что ж теперь на всех котов зло держать. Ну, вылезайте смело!
Пушистик вылез из-под кровати и, виляя хвостом, лизнул своему спасителю руку, а кот ещё немного помешкал. Никогда ни один человек ничего приятного ему не говорил, и уж тем более — не просил у него прощения.
«Ну и хватит об этом, — подумал Фердинанд. — Раз он так упрашивает — вылезу. А может, даже и останусь здесь…»
— Как же мне тебя назвать, куцехвостый? — обратился хозяин к коту. — Ну ладно, пусть Игнат над этим голову ломает.
— Не надо меня никак называть, — слегка обидевшись, мяукнул кот. — У меня уже есть очень редкое и красивое имя, я — Фердинанд.
— Надо же, — засмеялся человек, — можно подумать, он понимает, что к нему обращаются. Погоди, сейчас налью тебе молочка, ты, наверное, голодный.
— Видишь, я ему понравился, — обрадовался Фердинанд. — Пойду погляжу, где он молоко держит. Может, у него и сметана есть…
Пушистик проводил глазами друга и задумался: «Почему я должен был вспомнить этого человека? Неужели мы с ним раньше встречались? И кто этот Игнат? Кажется, я когда-то знал одного мальчика с таким именем. А может, он мне только снился?» И тут щенок заметил деревянную рамку, которую хозяин оставил на кровати. Пушистик запрыгнул на кровать и стал её разглядывать. В рамку была вставлена старая выцветшая фотография: улыбающийся мужчина с пышными волосами держал на руках маленького мальчика, а у того голова тонула в ковбойской шляпе, которая была сильно ему велика. Пушистик обнюхал рамку и почувствовал, что этот запах напоминает ему что-то далёкое и милое, не то сон, не то мечту… Дальше щенок об этом задумываться не стал. Он был счастлив оттого, что снова нашёл Фердинанда, а может, и дом.
Важно вспомнить
«Мррр», — блаженно урчал кот, устроившись на ногах спящего хозяина. В кухне на полу стояли теперь две миски: одна — для Пушистика, другая — для Фердинанда, обе до краёв наполненные вкусной и сытной едой, и ещё общая миска со свежей водичкой. Хозяин усадьбы оказался приятным человеком. За ужином он говорил о скорых переменах, о том, как соскучился по Игнату и как трудно жить одному на опушке леса, и пора уже обзавестись телефоном, а ещё говорил, что взбесившийся кот, который оставил у него на щеке ужасный шрам, наверное, теперь сильно в этом раскаивается. «Вот приедет Игнат, и всё будет по-другому, — мечтательно глядя в окно, строил он планы. — Школа не так уж далеко, отремонтирую машину и в плохую погоду буду сам его отвозить, а в хорошую пусть гоняет на велосипеде. Здесь ребёнку будет куда лучше, чем у чужих людей. Как жаль, что жизнь обошлась с Игнатом так несправедливо. Сначала мама, а потом и папа…»
Человек перевернулся на другой бок. Фердинанд перелез через спящего хозяина, спрыгнул на пол и побежал в кухню — он всё ещё не мог поверить, что там у него есть СОБСТВЕННАЯ миска, в которой лежит еда. «Мррр, видели бы мою миску жители Свалки, умерли бы от зависти! А если бы узнали, что мы нашли дом, умерли бы ещё раз!» Улыбаясь в усы, которых теперь у него не было, Фердинанд вернулся в комнату.
— Эй, Пуш, ты спишь? — тихонько спросил он, взбивая одеяло вокруг ног хозяина.
— Нет, не могу уснуть, — Пушистик привстал на своей лежанке. — Знаешь, мне кажется, я вроде бы и знал Игната, он вроде бы и был моим другом, но больше ничегошеньки вспомнить не могу, и потому мне очень… стыдно. Ведь друзей нельзя вот так совсем забывать, словно их никогда и не было.