Как-то взял Нежко Кралю с собой в лес по грибы, да как вошел в чащу, так тотчас там и употребил. Потом налил водички из лесного бочажка, спрятал скляницу в укромном местечке под кустом: «Пока она, голуба, „образуется“, я, мол, в грибы сбегаю». Увлекся Нежко белыми — в тот год они нагло и вызывающе стояли повсюду, да и место с Кралей потерял… — известно, что в лесу так «с людям горазд часто бывает». С тех пор — а тому уж лет восемьсот минуло — тень Нежко так и бродит по лесу, кустами шуршит, палую листву палочкой разгребает, да горестно вздыхает, символизируя безутешную фигуру вроде Агамемнона. Как писали в лубке XVIII века по подобному поводу: «Плач без надежды // Грусть без отрады // Печаль без утехи».
Порховские мужики не раз в лесу видели призрак Нежко, а потом и сами увлеклись поисками — особенно в советские времена, когда борьба с самогоноварением в СССР достигла идиотического апофеоза и даже «одеколонцу» днем с огнем страждущий бедолага сыскать не мог. Да уж заодно начали мужики и грибы собирать — чего же время зря терять, гриб, известно, лучшая закуска, а в бору их — видимо-невидимо. Теперь, слава Богу, времена получшели — в любом магазине Порхова можно купить не только какую-то банальную «Водку на брыньках», но и отхватить узорчатую бутылочку «Порховского грааля» с профилем знаменитого Нежко на фоне соснового леса. Правда, спиртное, выпитое раз из бутылочки, в ней заново уже не восстанавливается. Пришли иные времена.
Глава 11. Логовино
Прежде Логовино было богатым помещичьим владением, а в советское время стало пригородным совхозом, типично советским, с облезлыми многоэтажками, лобастым домом культуры, давно утратившей цвет пустой доской «Лучшие люди нашего совхоза» с отдельными рубриками: «Лучший удой… отел… умолот… упорос… окот… ожереб». В последние годы Логовино неожиданно обогатилось двумя часовнями, устроенными в кирпичных, отличной старой кладки купеческих домах, стоявших десятилетиями разоренными и запущенными. Часовни ничем не примечательны — все внутри сделано на скорую руку, бедно их убранство, мало икон. Так, наверное, возрождались на Руси церкви после монголо-татарского нашествия. Но тут уже произошла история, вполне типичная для наших неофитских времен, когда по пресловутой «дороге к храму» дружно ломанула толпа дураков. Речь пойдет об одном молодом трактористе-прихожанине, которого увезли из часовни в Порхов, а потом и в Петербург с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. Оказывается, его, дотоле ведшего весьма беспутную жизнь, до того запугала своими пророчествами тетушка, что однажды, будучи пьяным, но раскаявшимся грешником, он явился в храм. Там он встал на колени и начал так рьяно замаливать свои многочисленные грехи, что случайно разбил о каменный пол часовни буйную головушку. Тем самым он как бы инсценировал распространенную русскую пословицу про дурака, которого заставляют молиться Богу. Как свидетельствуют родственники неофанатика, во время длительного лечения в Институте мозга человека РАН он вдруг заговорил на неизвестном языке.
Врачи быстро поняли, что этот язык — латынь, а призванные на помощь классические филологи из университета изумились — прежде посредственный и серый, серей волчиного подбрюшья, логовинский механизатор, который и по-русски говорить без мата мог с большим трудом, вдруг начал огромными кусками цитировать Цицерона: диалоги «О старости» и о «О дружбе» и трактат «Об обязанностях» в неизвестных науке редакциях. В кругах, где верховодит впавшая в мистику академик Бехтеева, заговорили о реинкарнации этого великого оратора и политического деятеля Древнего Рима и возможных феноменальных последствиях этого события в политической жизни страны, где лучшим витией, как известно, является Жирик. Но вопрос о реинкарнации Цицерона и его вхождении в политический истеблишмент России отпал сам собой, когда пришедший в себя волышовец взял псевдоним Жизномир Сопша, основал в Петербурге фирму «Золотой дятел Жизномира» и стал преподавать в ней риторику и элоквенцию. Объявления Жизномира можно встретить теперь во многих местных газетах. Так, бывший тракторист предлагает клиентам «тренинг-курс, за который они обучатся у истинного мастера психотехники, имеющего государственное разрешение № 1660, умению убеждать других, пропитаются психологией уверенности и успеха в общении, разовьют творческое мышление, раскроют свое внутреннее богатство, овладеют выразительным словом, искусством спора и получат в итоге новые яркие впечатления от общения с Жизномиром. Приходите к нему, захватив с собой полотенце и килограмм соевых бобов, и ваши мечты станут реальностью». Однако в последнее время правоохранительные органы обратили внимание на то, что в районе, где обосновался «Золотой дятел», участились случаи странных черепно-мозговых травм, с которых, по-видимому, и начинает лже-Цицерон свой пресловутый тренинг. Применение полотенца и особенно соевых бобов так и остается тайной новоявленного ордена.