Фердинанд моментально снял котелок и, поклонившись, почтительно произнес:
- Спасибо за доброе слово, от всего сердца благодарю вас, пани, до свиданья!
- Минуточку! - воскликнула цветочница. - Люблю вежливость. Не откажите принять на память. - Она достала из жестяного, наполненного водой ведерочка розовую гвоздику и вдела Фердинанду в петлицу.
С гвоздикой на отвороте пиджака Фердинанд отправился дальше, а цветочница и кассирша, глядя ему вслед, приговаривали:
- Великолепен, честное слово, великолепен! Потом еще несколько кошек перебежали Фердинанду дорогу, но каждая следующая производила на него все меньшее и меньшее впечатление. Фердинанд понял, что в отношении кошек он закален. Даже если на пути появится их целая стая, даже если он встретится нос к носу с самым знаменитым котом на свете, легендарным Золотым Котом, о котором, когда он плохо вел себя в детстве, рассказывала ему мама, - даже тогда он хладнокровно продефилирует мимо и не унизит себя рычанием.
"Если и дальше так пойдет, - подумал Фердинанд, - то кончится тем, что я сперва полюблю кошек, потом не смогу жить без них, ну а потом сам стану их разводить.
Кто знает, может, стоит завести в своем доме собственную кошку? размышлял Фердинанд, вышагивая уже неизвестно который раз по самой красивой улице. - В любой момент можно ее погладить. Когда кошку гладишь, она мурлычет. Наверно, это очень приятно, услышать "муррррр" по первому же требованию. Что и говорить, кошка - порядочное животное. Сидит себе дома, не бегает по улице зря, а что касается чистоплотности, тут она для многих может послужить примером".
- Не худо бы завести собственную кошку, - произнес вслух Фердинанд.
Если бы существовал такой магазин, Фердинанд немедленно зашел бы туда и попросил, чтобы ему отпустили ту кошку, которая ему приглянулась. Не исключено, что он купил бы сразу двух кошек, потому что кошка, как известно, в одиночестве скучает. Кроме того, две кошки в доме выглядят куда солиднее, чем одна.
" - Придется, конечно, их как-то назвать. Когда выдастся свободная минута, я придумаю два красивых имени для своих кошек, - решил Фердинанд. - Это должны быть какие-нибудь редкие имена. Однако, что-то я проголодался", - подумал Фердинанд.
Действительно, с утра у Фердинанда во рту не было ни крошки. К тому же давала о себе знать усталость. Он уже привык к ходьбе на задних лапах, но это оказалось делом гораздо более утомительным в сравнении с его прежним способом передвижения. Раньше он мог пробежать по такой улице раз двадцать в оба конца, не ощутив усталости. Разве что высунул бы язык, вот и все. А теперь? Нельзя и сравнивать: неторопливая элегантная походка требует гораздо больших усилий, чем передвижение на четвереньках. На первый взгляд это может показаться неправдоподобным, но это так, и тут уж ничего не поделаешь.
На самой красивой улице было много кафе и ресторанов, где люди могли утолить голод. Каждый выбирал себе то кафе или ресторан, которые соответствовали его вкусу. Фердинанд снова был озадачен. Куда идти? В этом трудном положении он решил воспользоваться старым, испытанным способом искать по нюху.
Возле ближайшего ресторана Фердинанд втянул носом воздух, потом сделал резкий выдох, потом опять втянул в себя воздух. Вместе с воздухом в нос попали запахи ресторанной кухни.
- О нет, сюда мы не пойдем, - проворчал Фердинанд. - Сюда ни за что на свете! Я чую щи. С детства не переношу щей. Спасибо тебе, дорогой нос, за предупреждение.
Неторопливой походкой удалялся Фердинанд от дверей ресторанов, о которых у него складывалось нелестное впечатление, и как ни в чем не бывало шагал дальше.
Наконец ему показалось, что поиски увенчались успехом. Запах жареной говядины так увлек Фердинанда, что он готов был уже нажать на дверную ручку и перешагнуть порог, но, внюхавшись повнимательней, он обнаружил, что к запаху говядины примешивается еще запах рассольника.
Рассольник... С ним связаны тяжелые воспоминания!.. Однажды он нечаянно вылил целую тарелку рассольника на ковер. Да, это верно, он положил тогда лапы на стол. Но вовсе не из-за рассольника, а из-за сосиски, которая лежала рядом.
Подбираясь к сосиске, он толкнул, к несчастью, проклятую тарелку с рассольником.
Сосиска осталась на столе, а суп оказался на ковре. Тарелка тотчас покончила с собой. Перед смертью успела только вскрикнуть "бряк", и ее не стало. Суп в отчаянии разлился по ковру. Хозяин не пожелал слушать оправданий Фердинанда и обошелся с ним круто. Пожалуй, даже не скажешь, чтобы было очень больно, но с тех пор при одном только запахе рассольника Фердинанда прошибает пот.
- Говядина говядиной, - сказал сам себе Фердинанд, - а рассольник рассольником.
Меня не проведешь. Слава тебе, мой нос, что ты обнаружил опасность. Я бы тебя с удовольствием расцеловал, да вот только не дотянешься.
Нос Фердинанда безусловно стоил похвалы. Не прошло и минуты, как он доказал это, обнаружив среди парящих на улице запахов покоряющий своей красотой, пока еще еле уловимый, неподражаемый запах отварного мяса. Это было любимое лакомство Фердинанда. Он сосредоточился, выяснил, с какой стороны идет запах, и сказал:
- Нос мой, веди!
Повторять дважды не пришлось. Нос тоже очень проголодался. Они двинулись вперед.
Запах с каждой секундой становился все сильнее. Нос перешел на другую сторону улицы, следом за ним и Фердинанд. Они остановились перед большой стеклянной дверью. Не было сомнений: залах исходил оттуда. Они были на месте. Фердинанд невольно запрокинул голову. Над дверью светились огромные неоновые буквы: "КАК У МАМЫ".
- Лучшего нам не найти, - сказал Фердинанд носу.
- Что там написано? - спросил нос.
- Верно, я и забыл, ты же неграмотный! - воскликнул Фердинанд. - Там написано:
"Как у мамы". Нос даже чихнул от удовольствия.
- Прекрасная надпись, Фердинанд, войдем! Фердинанд поправил гвоздику в петличке, вежливо выпятил грудь и, пропустив вперед себя нос, через большие стеклянные двери вошел в ресторан.
IV
Почти все столики были заняты. Фердинанд долго ходил по залу в поисках места.