Провожая учителя, я ушла в совершенно противоположную от дома тренера сторону, и сейчас мне надо было возвращаться через всё село. На половине пути заметила ещё один признак своей трусости и противно стало — до ужаса: вместо того, чтобы идти нормально, как все люди ходят, посреди улицы, я скрываюсь в чёрной тени заборов.
Ну да, конечно, надо быть маленькой, серенькой и незаметной!
Мне стало горько и обидно, на глаза набежали слёзы и пришлось долго не моргать, чтобы высохли, не потекли они по щекам…
Всякий раз, заходя домой к Владимиру Борисовичу и тёте Оле, я поражалась, какой крошечный у них дом, и как мы все в нём, даже маленькие, помещались раньше? Кухня и две комнаты. В одной — спальня, в другой — диван, телевизор и книжные полки. Книги по спорту, по коневодству, и просто о лошадях, художественные — Владимира Борисовича, альбомы картин и книги по искусству, собрания сочинений в тёмных обложках — тётиолины. Есть и общие — детективы и фантастика, но их совсем мало.
Я прошлась вдоль полок, выбирая, потом крикнула:
— Владим Борисыч, можно, я фотографии посмотрю?
Тренер отозвался из кухни:
— Конечно, бери. Посмотри, а где-то через час поедем.
Фотографии у Владимира Борисовича были наклеены в строгом хронологическом порядке. Я вытащила три тяжёлых альбома в бархатных обложках, забралась с ногами на диван и начала рассматривать. Конечно, не в первый раз, как только мы попадаем в яблоневский дом, кто-нибудь обязательно лезет на нижнюю полку в шкафу, но всё равно было интересно.
Вот мальчишка гордо позирует верхом на обычной рабочей лошадке. Потом соревнования. Препятствия невысокие, меньше ста сантиметров. И только по тому, что эта фотография — в альбоме тренера, можно догадаться, что пацанчик на длинногривом коньке, прыгающий «каменную стенку» — наш Владимир Борисович. Под снимком фломастерная надпись красивыми буквами, тётя Оля писала: «Осень 1960 года». С ума сойти, как это было давно!
Следующая фотография — шестьдесят второго года.
Дальше на каждый год становилось больше снимков, препятствия делались выше и Владимира Борисовича можно было уже узнавать по лицу, а не только догадываться.
Какой он был тогда красивый! Нет, он и сейчас очень даже ничего, но тогда у него не было высоких залысин, и глубоких морщин, идущих от крыльев носа к углам губ, тоже не было. Он был таким, что за него можно было выйти замуж. По крайней мере если меня на это угораздит — потом, когда я стану лучшей конкуристкой мира — то хотелось бы, чтобы мой муж походил на Владимира Борисовича в молодости.
Больше всего снимков стало тогда, когда наш тренер стал мастером спорта. Это был семидесятый год. Уже были наклеены не только его портреты и портреты его лошадей… Я переворачивала страницы, отмечая достоинства и недостатки прыжков, когда наткнулась на этот снимок.
Он был неудачным. Я имею в виду, со спортивной точки зрения.
В кадр попали только голова лошади, её шея, руки и лицо припавшего к этой шее всадника. Не было видно, чисто ли лошадь проходит препятствие.
Лицо всадника показалось мне знакомым. Не то, чтоб его где-то видела, но точно видела похожего человека.
Всадник, как и положено на соревнованиях, был в защитном шлеме. Я прикрыла каску пальцем…
Это был вчерашний мертвец!
Я зажмурилась, по спине пробежал холодок. Открыла глаза, присмотрелась…
Нет, конечно, спортсмен — не точная копия того, кого видели убитым я и Верка. Но парень со снимка был так похож на человека, лежавшего в канаве, как сын может походить на отца. Или человек в молодости на себя же лет в пятьдесят…
Я быстро перелистнула ещё несколько страниц, заложив пальцем ту, с фотографией «покойника». Нет, дальше только Владимир Борисович… Ага! Вот снимок команды ДСО «Урожай». Парни и девушки в рединготах, бриджах и сапогах на фоне распахнутых ворот конюшни. Третий с левого края — наш тренер, а за ним — высокий, чернявый… Тот, что на первом снимке. Тот, кого мы нашли мёртвым возле фермы.
Значит, бандитские разборки тут не при чём! Ну как вы думаете, кем скорее станет спортсмен-конник, бандитом или конокрадом? Это же не боксёр, не борец, не каратист…
Нашей конюшне грозит несомненная опасность.
В тот момент, когда я сидела на диване и тупо смотрела перед собой, соображая, что делать, в комнату вошёл Владимир Борисович.
— Ну всё, собирайся, Светлана!
Я, не подумав, брякнула:
— Владим Борисыч, а кто это такой?
И показала фотографию.