— Не буду. Раз ты сумела провести там целую ночь, значит тебя никто уже не тронет. Разозли ты достопочтенного Райндорра, и тебя бы уже никогда не нашли.
Я так и застыла, не дойдя до стола. В голосе старушки не было лжи, но и печаль, мелькнувшая на ее лице, пугала. Манретта словно говорила о ком-то… близком, едва ли не родном.
— Вы что-то знаете, да?
— Даже если и знаю — не скажу. Ни к чему тебе слушать старушечьи россказни. Давай-ка, тебе пора домой, а мне отдыхать. Днем спать нужно, дневной сон придает сил.
Уходить без ответов я, конечно, не хотела. Но и бесцеремонно допытывать бабульку не могла, поэтому поблагодарив за корзинку с едой, ушла, пообещав вернуться как только смогу.
Домой шла едва переставляя ноги. Кто такой этот “достопочтенный Райндорр”? Очень надеюсь никогда с ним не познакомиться.
Мимо дома Пирса я шла ну очень медленно, надеясь, что парнишка выскочит из-за ворот, хотя бы для того, чтобы поздороваться. А вдруг он за ночь решил, что общаться со мной не хочет? Я тогда сойду с ума от одиночества, честное слово. И от страха! Как выведать секреты этого мира, когда ты вообще никому не можешь говорить правду?
Со двора уже знакомого мне дома все еще доносились удары колуна о дерево. Услышав их, в мою голову закралась противная мысль… а чем топиться мне? Камин в библиотеке может быть и заговоренный, раз сам производит поленья и поджигает их, но жить в одной только комнате достаточно проблематично. Как минимум, нужно отапливать ванную. Какие зимы в Молоте мне неизвестно пока, но думаю, что ничуть не теплее тех, к которым я привыкла на Земле. Переживать об этом еще до начала лета, в то время как других проблем полно, было очень глупо, но всю дорогу до дома я пыталась придумать, как разжиться дровами.
— Евлампий, я дома! — кричала гусенышу, еще на входе с улицы в гостиную. Птенчик меня, конечно, не слышал, до библиотеки еще целых два коридора, но мне было жизненно необходимо хоть кому-то снова сообщать о своем возвращении.
Огромный дом встретил меня тишиной. Вот видите, Манретта и Пирс, никаких привидений тут нет! Да и слова старушки о том, что раз я пережила эту ночь значит бояться нечего, как-то успокоили.
Решив, что и спать, и есть я буду в библиотеке, пока не приведу в порядок кухню, поставила корзинку с едой на стол, а клетку с мирно спящим гусенышем отправила на пол. Евлампию было все равно, что хозяйка вернулась, а вот я обрадовалась ему как старому другу.
— Поспи пока тут, — погладила клетку, и вернулась к изучению содержимого корзины.
Жалостливая старушка положила мне десяток яиц, пачку макарон, булку хлеба, коробочку сливочного масла, соль, сахар, перец, и чашку оладьев. На пару дней? Да с таким набором продуктов я проживу почти неделю! Если есть по чуть-чуть и растягивать на подольше, то запросто.
Но к Манретте я все же пойду завтра снова. Не потому что надеюсь на еще одну корзинку с провизией, а потому что бабульке нужна помощь. Я видела, как ей тяжело, Манретта хоть и выглядит сильной, бодрой старушкой, но усталость и печаль в глазах не скрыть. К тому же, спрошу, как и где достать картофеля на посадку, да и семян вроде моркови, лука. Еще бы землю как-то вспахать, благо, участок хоть и заросший, но не сильно завален хламом, то есть место для огорода есть. А если вырастить овощи, то жить станет еще веселее.
Еще меня не покидала мысль насчет птичника. Слова Пирса прочно засели в моей голове, а наличие хоть и одного, но гуся, заставляло поверить в то, что все возможно. Гусей разводить я не буду, наверняка здесь это не выгодно, а вот куриц… С этими пернатыми можно жить на яйцах и мясе даже в самые тяжелые времена. Еще бы поросеночка к зиме подрастить, да на мясо.
Я так размечталась, что не заметила, как прошерстила по кладовкам, отыскала ведро, кучу тряпок, и мешок с уже окаменевшим порошком. Воды у меня было полно, вон, прямо не выходя из дома.
Наполнила ведро из ручья, отколола кусок порошка, и растворив его в воде, вернулась в библиотеку. Когда пришла из поселка, не обратила внимание на то, что в комнате было освещение от камина, а сейчас же застыла с тряпкой в руках, глядя на слегка обуглившиеся поленья.
— Если ты заговоренный, так и скажи! — зашипела я на камин. — Нечего меня так пугать!
Со злостью принялась стирать пыль со всех поверхностей начиная от входа. Языки пламени заставляли поленья трещать и пищать, и под этот приятный слуху звук, я убралась в почти половине библиотеки. Стерла пыль со стен, двери, стола, кресла, и дивана. По стеллажам тоже прошлась, а вот за книги взялась, сменив мыльную воду на чистую.
ГЛАВА 6