Тело Эмили Стайнер было полностью обнажено. При детальном осмотре судебно-медицинский эксперт округа установил, что имело место сексуальное насилие. В результате удаления мягких тканей на внутренней стороне бедер, верхней части груди и плече остались обширные темные области с глянцевитой поверхностью. Девочку связали той же клейкой лентой, что и мать, и так же вставили в рот кляп. Причиной смерти была признана единственная на теле огнестрельная рана — от выстрела, произведенного из малокалиберного оружия в затылок жертвы.
На экране мелькал слайд за слайдом, и, пока фотографии бледного тельца вспыхивали в темноте, в комнате висела тишина. Истерзанный труп ребенка — не то зрелище, к которому можно привыкнуть. Никому из следователей и полицейских, с которыми я была знакома, это так и не удалось.
— Что вы можете сказать о погодных условиях в Блэк-Маунтин с первого по седьмое октября? — спросила я.
— Пасмурно, ночью пять — семь градусов по Цельсию, днем — тринадцать — пятнадцать, — ответил Фергюсон. — Приблизительно.
— Приблизительно? — Я пристально посмотрела на него.
— Это средние температуры, — медленно и раздельно, как непонятливому ребенку, пояснил он. В комнате вновь зажегся свет. — Ну, когда значения складывают и делят на количество дней.
— Агент Фергюсон, здесь важно любое сколько-нибудь существенное отклонение, — заявила я, скрывая под внешней бесстрастностью и невозмутимостью возрастающую неприязнь. — Повышение температуры даже в течение одного дня может серьезно изменить состояние тела.
Уэсли уже заполнил пометками целый лист и начал следующий. Прервавшись, он поднял взгляд на меня.
— Доктор Скарпетта, если бы убийство произошло вскоре после похищения, как сильно разложилось бы тело к моменту обнаружения — седьмого октября?
— В данных условиях оно должно было достичь средней степени разложения, — ответила я. — Кроме того, следовало бы ожидать проявления активности насекомых и, возможно, других посмертных повреждений в зависимости от того, могло ли тело оказаться доступным для хищников.
— Другими словами, оно выглядело бы куда хуже, чем здесь, — Уэсли постучал по фотографиям, — если бы девочка была мертва шесть дней.
— Да, разложение проявилось бы сильнее.
На лбу Уэсли поблескивали бисеринки пота, крахмальный воротничок взмок, на висках и шее набухли вены.
— Действительно, странно, что до нее не добрались собаки.
— Да ничего странного, Макс. Это тебе не большой город, где шавки разгуливают повсюду. У нас в Блэк-Маунтин любая псина либо за забором, либо на привязи.
Марино по кошмарной своей привычке увлеченно крошил пенопластовый стаканчик из-под кофе.
Тело на фотографиях было очень бледного, почти землистого цвета. В правой нижней четверти оно приобрело зеленоватый оттенок. Кожа на кончиках пальцев высохла и отставала от ногтей. На волосистой части головы и ступнях кожные покровы заметно провисли. Ни синяков, ни порезов, ни сломанных ногтей — ничего, что свидетельствовало бы о борьбе.
— От солнца ее закрывали деревья и кусты. — Я говорила, будто в тумане. — Раны, по-видимому, почти или вовсе не кровоточили, в противном случае тело повредили бы хищники.
— Таким образом, можно предположить, что убийство произошло не там, где нашли тело, — прервал меня Уэсли. — Отсутствие одежды и следов крови, местоположение трупа и прочее указывают на то, что его перенесли туда уже после. Мягкие ткани также были удалены посмертно?
— Незадолго до или вскоре после смерти, — ответила я.
— Чтобы избавиться от следов укусов?
— Не могу утверждать точно — имеющихся данных недостаточно.
— По вашему мнению, повреждения схожи с причиненными Эдди Хиту? — Уэсли упомянул имя тринадцатилетнего мальчика, которого Темпл Голт убил в Ричмонде.
— Да. — Открыв другой конверт, я достала перетянутую резинкой пачку фотографий со вскрытия. — В обоих случаях срезана кожа с плеча и внутренней поверхности бедра в верхней части. Хиту так же выстрелили в голову, и его тело тоже было выброшено.
— Мне, кстати, вот что пришло в голову: не считая разницы в поле, обе жертвы принадлежат к одному физическому типу. Хит был щуплым, без признаков начала полового созревания. Девочка тоже небольшого роста, худенькая, едва вступила в пубертатный период.
— Есть одно важное различие: по краям ран, оставленных на теле девочки, отсутствуют неглубокие разрезы и поперечные насечки, — заметила я.