Проверщик открыл дверцу и склонился к красному рубильнику.
— По нормам подача энергии должна прекратиться в течение минуты. Не пугайтесь, — глянул на меня красавец, прежде чем опустить рубильник. — Сейчас стрекотнет тихонько.
Рубильник опустился.
Стрекотнуло.
На всю округу.
Испугавшись, я припала к земле и закрыла голову руками. Ничего больше не происходило, поэтому я осмелилась приподнять голову.
Красавчик-проверщик лежал около будки (живой, грудь поднималась и опускалась), его черная шевелюра стояла дыбом. Сама же будка, мягко говоря, получила повреждения…
Это антигуманно, но то, как жестко «стрекотнуло» по будке, ужаснуло меня больше, чем то, что случилось с инспектором. Кстати об инспекторе… Он не надел перчатки! Даже я, человек, далекий от энергетической сферы, знаю, что нельзя лезть голыми рукам в будку подачи энергии!
«Это все ты, тупица бесштанная, виновата! — проснулся голос совести. — Отвлекла человека своими голыми ногами! Вот узнает Нев, как ты мужчин встречаешь, и разведется с тобой!»
«Даже будь я голая, он не должен был забыть о перчатках», — возразил совести голос разума.
— Плевать, — то ли совести, то ли разуму ответила я, и, поднявшись, подошла к поверженному током инспектору. Непутевому инспектору, раз уж на то пошло…
Выглядел он потрепанным, но вполне живым. Вздохнув, я подняла руку, но ТПТ-передатчика не нащупала. Ах да… я сняла его, так как носить его постоянно здесь бесполезно: связь плохая.
— Подожди, бедняга, — шепнула я инспектору, — я сейчас сбегаю за ТПТ и вызову помощь.
До дома я не добежала — долетела — и, впорхнув в гостиную, сразу устремилась к столу. Передатчик, маленькое легкое устройство, закрепляемое на ухе, не нашелся. Да что же это такое! Точно помню, что оставила его вчера здесь!
Я стала шарить по поверхности стола, словно передатчик просто сделался невидимым и его можно нащупать, затем заглянула под стол.
Где же он? Точно, вчера я сняла его перед сном и оставила на прикроватном столике в спальне! Я понеслась в спальню, по пути раздумывая о том, что будет, если инспектор умрет, пока я бегаю.
Только я нашла ТПТ и начала устраивать на ухе, включилось громкое и крайне пугающее оповещение охранной системы:
ФИЗИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ! ФИЗИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ!
— Что еще?! — простонала я, и выглянула из окна. С этой точки никакого воздействия не было видно. Психуя, я торопливо выключила звуковое оповещение (ужасно пугает!), захватило устройство управления с собой, пробежала по коридору, спустилась с лестницы и вышла из дома.
Ветер донес до меня зычный мужской голос; что именно кричали, я не поняла, но интонация была очень недобрая.
— Иду я! — крикнула я в ответ, и одновременно попыталась дозвониться до экстренной службы.
Связь вроде как установилась, но звонок все равно сбросился. Я повторила попытку; индикатор устройства управления охранной системой панически мигал красным.
Я побежала к воротам и увидела злющего соседа. Этот умник, желая меня дозваться, швырял в забор мусором, благо что тот как раз у ворот собран! Вот и надрывалась охранка — физическое воздействие было, и еще какое!
— Вы что устроили? — возмутилась я.
— Я устроил?! Это вы! У меня из-за вас все системы на ферме рухнули! Что вы сделали?
— Это не я, а проверщик! Полез в будку и вот…
— Где он? Впустите меня!
Я окинула эти примерные сто кило чистого гнева взглядом, и решила, что куда благоразумнее будет, если они останутся за воротами.
— Впустите меня! — повторил свою просьбу сосед, причем повторил столь грозно, что я вздрогнула.
— Вызовите лучше экстренную службу, у меня связь не ловит, ваше устройство может сработать лучше, — предложила я.
Сосед тихо выругался (тихо — это уже хорошо), и спросил:
— Проверщик дышит?
— Да, но его так шарахнуло, что, боюсь, скоро перестанет…
— Впустите меня, — в третий раз потребовал мужчина. — У меня есть навыки первой помощи и реанимации.
Я вынуждена была открыть ворота: не могу же я оставить бедного инспектора без помощи? Мы с соседом добежали до будки; он вытащил из кармана диэлектрические перчатки и торопливо склонился над поверженным током красавцем.
Прозвучало короткое и звучное нецензурное слово.
— Все так плохо? — робко уточнила я.
Последовали еще несколько нецензурных слов, сплетенных в крайне неприличную, но по-своему мелодичную фразу.