Его улыбка показалась мне насмешливой, и я насупилась еще больше. Почему у меня такое ощущение, что все здесь, в Хасцене, насмехаются надо мной?
— Это не вы, случайно, ферму Балков купили? — вопросом на вопрос ответила я, отлепившись от кара и отзеркалив позу своего белозубого собеседника.
— Я.
— Значит, это вы к воротам моей фермы мусор свезли?
— Я.
— Зачем вы это сделали?
— Мне так удобно.
Этот ответ возмутил меня до глубины души, но возмутиться вслух я побоялась: не хватило смелости. Не тот у меня характер и не те физические данные, чтобы ругаться с крупным, вылепленным по-древнему орионцем, а то, что придется с ним ругаться, очевидно — вид у него характерный, невозмутимо-агрессивный. Дед был такой же: еще ничего не скажет, только стоит и молчит, а уже хочется уползти поскорее с его глаз и никогда больше на них не попадаться.
Но не могу же я спасовать, не маленькая ведь девочка!
— Не делайте так больше, — сурово пискнула я… увы, именно как маленькая девочка.
В серых глазах соседа зажглись веселые искорки. Ну вот, теперь я его рассмешила!
— Я уже несколько раз свозил свой мусор к воротам вашей фермы, она ведь пустовала, — объяснил он. — Оттуда машине из города удобно мусор забирать. Она раз в неделю приезжает.
— Это замечательно, что мусор забирают, только вот в следующий раз свой мусор оставляйте около своих ворот, где бы они ни были, а к моим не приближайтесь! — решилась я-таки быть грозной.
Попытка, кажется, удалась, и мой сосед невозмутимо ответил:
— Я вас услышал. А вы меня?
— Я? — я снова осипла.
— На автомате больше не ездите, убьетесь сами или кар убьете.
— Это я поняла.
— Хорошо. Идите теперь к дороге.
— Зачем? А кар?
— Я им займусь. Вам повезло, система просто вырубилась, повреждений не вижу. Вашу колымагу я оттащу на дорогу на тросе.
Мужчина указал кивком куда-то вперед; пыль понемногу оседала, и на дороге я увидела кар с большими колесами. Поначалу мне показалось, что это галлюцинация — не могут у обычного кара быть такие необычные колеса! — но приглядевшись, убедилась, что колеса именно что огромные, не по размеру для машины. Это вообще законно, менять конфигурацию?
Впрочем, неважно! Мне надо со своим транспортом разобраться.
Спустя полчаса мой брыкливый, не желающий работать в автоматическом режиме кар стоял около ворот фермы (и около горы мусора, конечно, тоже); сосед отбуксировал его туда на тросе, и теперь проверял, активируются ли системы кара, не сбоят ли. Оказалось, обошлось без поломок, и единственный ущерб от этого инцидента — моральный.
— Вам повезло, — протянул мужчина, вылезая из кара. — Отделались легким испугом.
— Не таким уж и легким… Спасибо, что помогли.
Сосед кивнул и снял с плеча длинный светлый волос — мой. Поглядев, как тот золотится на свету, он сдул его, затем произнес:
— О мусоре не беспокойтесь, его завтра увезут.
— Хорошо, — кивнула я, испытав облегчение от того, что не надо лишний раз напоминать об этом.
— И не сердитесь.
— Я не сержусь, — искренне ответила я. Теперь, когда мы с этим разобрались, причин для злости не осталось.
— Ну, бывайте, — сказал мужчина и развернулся, явив мне свой задний вид.
Впечатляющий вид: рост под два метра, мощный разворот плеч, могучая спина, крепкие руки…
«Такого работника бы на ферму», — подумала я. Кстати о ферме!
— Постойте! — воскликнула я, и обогнала соседа. — Я как раз хотела узнать у вас, за сколько вы взяли ферму Балка, как обстряпали это официально, много ли заморочек. И вообще, хорошо бы нам обменяться контактами.
— Зачем?
Вопрос поставил меня в тупик, и я почувствовала себя глупо.
Сосед смахнул паутинку, которую ветер набросил на его коротко стриженные светлые волосы, и ответил-таки:
— Ферму я взял задорого, она того не стоит, заморочек с документами тьма, и мой вам совет — продавайте свою и уезжайте. Ловить здесь нечего.
Ничего больше ничего не сказав, он развернулся и пошел к своему кару-мутанту. Этого человека разговорчивым не назовешь, да и знакомиться он явно не хочет… ну и ладно, мне-то что! Главное, что проблема с мусором решена.
Я тоже развернулась и пошла к своему кару-строптивцу.
Глава 3
Змея обнаружилась, когда я начала вечернюю трапезу в беседке. Нечто длинное и коричневое тяжело шлепнулось на стол; сначала я не поняла, что, собственно, это такое и откуда оно взялось, затем решила, что это шланг, который, возможно, был закреплен где-то вверху и упал. Тут «шланг», коричневый в черную крапинку, ожил и, опрокинув мисочку с грибами и царапнув мою руку узеньким шершавым хвостом, соскользнул со стола.