— Вот, Исаак Моисеевич, — представил мужчину Роджер, переживший перед этим под насмешливыми взглядами торговца не лучшие пятнадцать минут в своей жизни.
— Приятно познакомиться, — буркнул охотник за бомбой, крепко пожав руку и задержав чужую ладонь в своей. — Значит, вы знаете, где лежит упавшая боеголовка.
— Простите, но это недоразумение… Я не знаю, где лежит эта страшная штука, — замямлил гость, безуспешно пытаясь освободить руку. — Ваш коллега… То есть не ваш, а американский коллега… Он меня, видимо, не совсем правильно понял. Я…
Фермер покосился на поперхнувшегося профессора могучего русского языка, после чего указательным пальцем левой руки пришпилил замершего Исаака Моисеевича к кирпичной стене, словно жука на булавке.
— Ребята, хуже всего, что я ничего не понял… Вы на пару мне обещали дать адрес. Один рассказывал о светлом будущем нашему потомственному людоеду, другой мне по ушам ебошил со страшной силой. И теперь вдруг оказывается, что все это не так, и целку вам драли не по любви, а по статье за совращение малолетних… Знаете, пил вчера, утром был благостен и добр без меры. Но уже вечер, и время шуток закончилось… Оба, в темпе, что за херню вы тут устроили?
Нахлебавшегося историй про кровавую гэбню Роджера просто прорвало. Он частил словами, периодически путая английские, русские, и какие-то свои древние диалекты, доставшиеся в наследство от бабушки. Его можно было понять: голос торговца эксклюзивной зеленью обещал быструю и неприятную смерть:
— Ноу, ноу! Он не знает о боеголовке! Зато он знает человека, который даст адрес! Это единственный человек, которого я смог найти! Йес, ван онли! И господин Исаак не обманывает, ему от нас ничего не надо! Наоборот, он будет рад, если мы уберем эту штуку подальше, чтобы…
— Шадап, умник… А ты, дитя Моисея, открывай рот. Только медленно и внятно, чтобы я тебя услышал и понял. Потому как завтра утром я хотел свое барахло уже пощупать и домой отвезти, а не нырять в засраный канал, в надежде найти там товар. Итак, что за херню ты мне можешь рассказать, гандон обрезанный?
Бывший специалист по делопроизводству перестал стучать от страха зубами и тихо прошептал, косясь в черноту прохода:
— Я сам не видел эту штуку. И никто из наших не видел. Говорят, ее прибрали к рукам садовнические, но точно не известно… Зато от них сбежал молодой человек, который может рассказать подробнее. Очень хороший молодой человек.
— Кто он?
— Японец, турист. Был здесь, когда все началось, потом никак выбраться не мог. Спокойный, вежливый, но почти не говорит по-русски.
— Что?! Турист ебанутый? И он, не умея связать два слова, может нам рассказать… Бля, Мойша, я скорее поверю в то, что Моисей сорок лет искал единственное место в пустыне, где нет нефти, чем в умника-камикадзе…
Фермер отпустил информатора и направился к выходу. Настроение у него было испорчено напрочь, и даже Змей предпочел не открывать рот, чтобы не попасть под тяжелую руку. Но обидевшийся на "Мойшу" долговязый Исаак все же пересилил себя и добавил в уходящую спину:
— Господин Хироси у себя дома был программистом. Поэтому его и взяли в рабство. Хотели, чтобы он разобрался с устройством и сумел его выключить. Или наоборот, как-нибудь обошел защиту инопланетян от взрыва. Его хозяева тоже мечтают шантажировать власть за Периметром. И господин Хироси не только видел эту проклятую боеголовку, он пытался подключиться к ее управляющим цепям и считать информацию.
Шаги стихли, почти растворившийся во мраке мужчина постоял на месте и медленно вернулся назад.
— Значит, у тебя есть студент-недоучка, который лично откручивал гайки на нужном мне товаре. И ты готов за это жизнью рискнуть. Я правильно тебя понял, фантазер?
— Господин Хироси сумел сбежать, и мы прячем его теперь у себя в анклаве. У нас там несколько семей, можно сказать родственников, пытаемся помочь друг другу. Сами понимаете, как к нам здесь относятся. Нам прихо…
— Я спросил тебя, Моисеевич: ты готов сдохнуть за японца? Ведь если окажется, что он место не знает, или если товар перевезли после побега — я вас обоих отдам костоломам. В назидание другим… Мамбу просто здесь брошу, пусть выживает, как хочет, а тебя и яппа пущу под нож… Итак?
Информатор помолчал. Его худой кадык прыгал вверх-вниз, пока мужчина пытался сглотнуть. Наконец он прокашлялся, и забормотал, выставив перед собой грязные ладони, в тщетной попытке защитится от страшного собеседника: