ПОСЛЕ ОБСЛЕДОВАНИЯ
Я вышел из клиники и стал дожидаться остальных. Обстоятельства, в которых я оказался волей судьбы, были, мягко говоря, несколько необычными. От Вильгельма Шонера разительно веяло той сумасшедшинкой, которая отличает людей, поведенчески, психологически или интеллектуально перешагнувших за рамки повседневности.
Внутри клиники послышалась какая-то возня, и через минуту из двери с руганью вылетел покрасневший Валерка:
- Блин, абвер хренов!
Оказалось, что Гюнтер, пытаясь ускорить пробуждение, отвесил пощечину экс-журналисту, на что тот отреагировал мгновенно: схватил вертолетчика обеими руками за рубашку и притянул к себе на лоб его лицо. Гюнтер, моментально оправившись, схватил Валерку за глотку и сел ему на ноги.
Впрочем, недоразумение быстро разрешилось: пока Валерка окончательно приходил в сознание, Гюнтер, ослабляя нажим, принес извинения и пояснил, что и почему произошло. Валерка, казалось, успокоился, и они направились к выходу. Но, как только Гюнтер зашел вперед, чтобы открыть дверь, Валерка не сдержался и полушутя-полусерьезно двинул того между лопаток. Гюнтер, не оборачиваясь, локтем ударил Валерку в солнечное сплетение и сразу же - тыльной стороной ладони по лицу. Затем взял ручищами за плечи и объяснил, что когда-то служил в спецподразделении.
- Ты обратил внимание, что этот сучонок «дэшэбэшки» носит? И это в условиях тропического климата. Немцы-гады. Надо бы с этим тевтонским рыцарем сразиться в славянском стиле пьяного дембеля!
Видя мое неполное понимание, пояснил: «Обувь десантно-штурмового батальона. Легко идти по грязи, песку и снегу, только при жаре ноги потеют и натираются; спецноски не спасают - все равно растут грибы. Хотя, может быть, у них обувка получше нашей. Между прочим, во время второй мировой солдатам вермахта концлагерь разнашивал обувь. А мы Пандшер в японских кроссовках проходили».
- Ты там был? - не удержавшись, спросил я.
- В концлагере или в Афгане? Думай, Димон, думай!
Я тактично покивал.
Видимо, Валерка бывал не в таких переделках (или прочувствовал тех, что бывали), так как, еще щупая, не сломан ли нос, спросил:
- Итак, на каком мы свете?
- Судя по всему, на пути с этого на тот, - в тон ответил я. - Подождем Маринку. Артур, как пользующийся особым доверием папаши Шонера, будет обследоваться позже и добровольно.
Марина появилась минут через десять. Гюнтер подвел ее к нам, поддерживая под руку. Марина, как мы успели заметить, держалась довольно бодро и даже как-то авансированно улыбнулась вертолетчику. Когда Гюнтер возвращался в клинику, Валерка не выдержал и, погрозив кулаком, пробурчал:
- У, бля, фашист!
На что бывший боец абвера, резко обернувшись, оскалил в улыбке белые зубы и приветливо помахал рукой.
- Артура ждать будем? - для порядка спросил я.
- Не знаю, как кто, а я здорово устала. - Марина была настолько бледной, что я удивился, как она могла несколько секунд назад чуть ли не флиртовать с Гюнтером.
- Ну, тогда переодеваемся и - к океану! А по дорожке переговорим, кто что знает.
Артур появился, когда мы, искупавшись, уже лежали на песке. Он практически ничего не добавил к известному нам. Только сообщил, что фатер Вильгельм всегда мечтал быть преподавателем и склонен к эффектному изложению темы. И поэтому приносит извинения за несколько экспрессивный ввод в курс дела.
Дополнительно Артур пояснил Марине, каким образом будет осуществляться оплата: каждому индивидуально, но не менее пятисот евро в неделю при условии добросовестного выполнения обязанностей; деньги могут быть выплачены по окончании минимального срока, то есть через полгода. При особых обстоятельствах - по требованию. По всей видимости, условия были более благоприятные, чем в заключенном с Мариной контракте, так как она заметно повеселела.
ЛЕКЦИЯ
«Накопленный видеоматериал» представлял собой двухчасовой диск, демонстрирующий людей с повадками животных в условиях клиники. Наверное, если бы не вчерашние экскурсии и последующее кулуарное обсуждение происшедшего, этот материал был бы более шокирующим, чем все предыдущее. Правда, слегка смягчила впечатление демонстрация островного племени и толпы каких-то неистовых вояк, которые и в камеру-то не улыбались, а нечто хором ожесточенно орали, потрясая разнообразным оружием - от пик до чуть ли не гранатометов.