К полудню был доставлен Валерка. Гюнтер угловатыми, но однозначно трактующимися фразами обрисовал обстановку: 1. Вильгельм Шонер, скорее всего, уже казнен, если ореойи были и если это настоящие ореойи; 2. Если принять за истину предыдущее, то через восемь-одиннадцать дней воины Солнца вернутся на остров, чтобы уничтожить оставшихся, в том числе зооморфов и танайя; 3. Марина Савич должна быть в отеле «Масури» через неделю, ее необходимо встретить и отправить обратно.
На вопрос Кречинского «А что же с Баженой?» был получен неутешительный ответ: «Ее не спасешь в любом случае».
После короткого обсуждения Гюнтером был предложен план действий: 1. Первые пять дней отводятся на подготовку нового пилота; 2. Валерка предупреждает танайя, чтобы они уехали с острова, хотя бы временно; 3. Отлет через шесть дней: улетают Кречинский, Рацин, Турчин и Жеребцов; 4. Он, Гюнтер Краузе, остается, чтобы встретить ореойев и защитить зооморфов; 5. Деньги, которые могут понадобиться, будут взяты из сейфа Шонера. Сам Гюнтер не имеет права покидать остров из-за неясности ситуации.
Артур, наверное, попытался отвоевать утерянное лидерство, которое должно было бы, как по наследству, перейти к нему от Шонера. Он громко и напористо стал говорить что-то полусвязное об использовании зооморфов в качестве трансплантантов органов.
- Поймите, они ведь не являются людьми, это научный факт. Подумайте, сколько реципиентов ждут от наших зооморфов помощи! Леопольд Хейли делал это весьма успешно. Ну хорошо, ну оставим, спрячем Клауса, сделаем исключение. У нас полторы недели, мы их всех детально прооперируем, а в Клинике есть холодильники. Мы успеем всё перевезти вертолетом. Кречинский должен организовать холодильные камеры в Сингапуре. А там - уже цивилизация. Дети ореойев убиты, что еще надо Туэве Могуне? Они ведь все равно будут убиты! Мы сможем договориться, и ореойи уйдут. Они сами будут привозить к нам детенышей, нам не нужны даже таува нахау! Это ведь не просто бизнес, это переворот в медицине! Сколько клиник ждут подобный товар. Не бойтесь за законы - они сдвинутся в нашу пользу. Ведь и у законодателей, и у их лоббистов есть больные дети. Трудно с точки зрения современного человека понять, что аморальнее: давать жизнь последствию насилия в виде дикого животного или использовать его органы на то, чтобы истинный человек смог выжить! Это ведь практически - ксе- нотрансплантация.
- Ферштюм! - взбешенно заорал Гюнтер.
И его слово можно было перевести и как «заткнись», и как «убью», и как «ты неправ».
Когда красно-фиолетовая краска сошла с лица Гюнтера, он приказал Туолини всех зооморфов, включая Матильду и Амалию, переправить за изгородь Фермы, а самому убираться к танайя. Санитар не двигался с места, пока Гюнтер при всех не дал ему двести евро компенсации за увольнение без предупреждения. Положив деньги в нагрудный кармашек и щелкнув кнопочной пуговицей, Туолини, поигрывая дубинкой, вразвалочку пошел к Клинике.
ЖЕРЕБЦОВ-ВЕРТОЛЕТЧИК
В ученики пилота был выбран Валерка. Впрочем, сначала были забракованы все: Артур - из-за концептуального недоверия, я - из-за весьма приблизительного знакомства с техникой, Валерка - по понятным соображениям.
Но спецкор Жеребцов все же прошел тест, предложенный Гюнтером, когда тот усомнился в его способностях. И даже стрелял из карабина, сбив при этом пять пустых банок «Пепси» из восьми возможных. В кресло пилота «Викинга» сел со словами «славный корабль - омулёвая бочка», амбициозно понажимал всякие кнопочки с быстрыми вопросами: «А это что? А это зачем?» Гюнтер небрежно хлопнул его по руке - и учеба пошла.
Запомнился разговор Жеребцова с Гюнтером.
- Ты мне с собой карабин дашь?
- Он тебе не понадобится.
- Я должен быть при оружии, я отвечаю за людей.
- Подумаю.
- Ты знаешь, что гласит русская народная мудрость? Один в поле не воин. Я вернусь, и мы вместе защитим детей от отцов.
Гюнтер после непонимания, вызванного произношением Жеребцова, отчеканил:
- Один - это боевая единица, а не ноль. А ты мне можешь помешать.
Предупредить танайя вместе с Валеркой пошел я. Валерка не совсем хорошо
натаскался в общении на местном наречии, потому что вождь, внимательно выслушав эмоционально-артикуляционное сообщение, дал отмашку, после чего все начали собираться. Пришлось уточнить временной интервал, указывая на луну. Танайя приуспокоились и, называя Валерку «Валеум», стали куда-то завлекать. Я не позволил им этого.
Привести в форму Валерку Гюнтер поручил мне. Запоями как таковыми Жеребцов не страдал, однако полежать под капельницей в Клинике ему все же пришлось. Непосредственно перед полетом я дал ему таблетку содафинила, а остальную упаковку - с собой, порекомендовав принимать при проявлении явных признаков устойчивой усталости или рассеянности.