Счет, выставленный моей родной стране за репатриацию, так и не оплачен до сих пор: моя страна «забивает болт» на международные требования, предпочитая не играть по чужим правилам. По возвращении я сразу уехал в дебри Черной Зоны, считая, что нужно побыть самим собой и, желательно, нигде. Зона разочаровала обитаемостью и наличием беспредельно контролирующих организаций. Я пробыл там около месяца: октябрьские холода и вышеуказанные причины достаточно скоро уничтожили рьяное желание уйти от цивилизации. К тому же не хватало элементарного человеческого общения. А эти полупьяные чмошники из официальных структур на мощно ревущих вездеходах больше напрягали, чем расслабляли. Кстати, зверья там действительно стало побольше, но сказать, что они «оборзели», как выразился бы Жеребцов, или мутировали, как сказали бы Шонер или Артур, - нет оснований.
Несмотря на дефицит общения, мне по-прежнему не очень хотелось встречаться с людьми. И тех, кого порой встречал в Зоне, я не мог воспринимать без содрогания: слишком четко просматривались в них привитые повадки. Существование мое, как и всего человечества, ранее не имевшее четкого смысла, обрело черты истины: сама жизнь и ее поддержание. Я не только напрочь не верю в бессмертие души, но и сомневаюсь в обязательности ее существования. То, что люди привыкли называть душой, - лишь комплекс, хотя и достаточно сложный, но созданный природными наклонностями, воспитанием и жизненными обстоятельствами. Бог не создавал Человеку душу. Он просто дал ему возможность ее иметь и способность ощущать ее присутствие.
КОНКЛЮЗИЯ
Можно было бы назвать главу «финалом», но это звучит несколько театрально и к тому же совершенно не соответствует значению слова «финал», ибо представляется маловероятным, что когда-либо все будет ясно. Приблизительно то же относится и к высокопарному слову «эпилог». «Послесловие» выглядело бы логичным, ибо начиналось повествование с предисловия. Но так как предисловие рисовало некую ситуацию, давало завязку, логично было бы ожидать, что послесловие расставит (по устойчивому выражению Жеребцова) точки над «ё». Скажу честно: этого, увы, не произойдет. Поэтому последняя глава повествования называется чопорной иноязычной лексемой, так как русский аналог «заключение» в силу сложившейся традиции употребления имеет равноценный омоним.
Итак, через год после возвращения из Черной Зоны я совершенно случайно встретил Валерку Жеребцова на улицах своего городка. Выглядел он не ахти, но держался бодро. После настороженного вопроса «Вы случайно не Дмитрий Тур- чин?» и моего кивково-утвердительного ответа его понесло:
- А я запомнил название твоего города чисто профессионально. Найти человека среди пятнадцати тысяч - не проблема. Сунулся в «Кокос» и сразу всё узнал от твоего кореша Кости Коваленко. Хотя, если честно, я уже в прошлом году сюда приезжал. О тебе никто ничего толком не знал, а особо светиться в официальных учреждениях мне ни к чему. Поначалу хотел развернуться и в столицу уехать, а потом подумал: «Кому я там нужен?» Поболтался пару недель. Правда, зимой легче в большом городе. У вас народец попроще - отмандячат и выкинут. Или ментам сдадут. Затем поболтался по республике и опять к тебе заглянул.
- Стоп, Валерка. Ты бомжуешь?
- Круче. Я теперь вместо статуса без вести пропавшего признан умершим. Прошло, правда, всего полтора года. Забашляли, наверное, кому надо, чтоб комнату мою присоединить к своей. Доказывать, что вот он я, не хочу. И сил не хватит. К тому же я соквартирникам в свое время насолил самым антиобщественным образом.
- Минуту, Валера! А работа?
- Видишь ли, Димон, чтобы существовать, не обязательно работать. Подойдешь на вокзал перед отправлением поезда, пообщаешься с интеллигентом типа нас с тобой, даст он что-нибудь для поддержания бренного тела. Я ведь журналист, а значит - психолог. Моя профессия - уметь людей разговорить. Обломы, конечно, бывают, но по собственной глупости, жадности и нечасто. .А ты знаешь, почему охранники порой беспредельничают? Потому что «охрана» палин- дромно читается «анархо». А сам-то как?
- Ветеринар у частника.
- Ну, это я в курсе. Значит, чему-то на Ферме научился?
- Просто других вакансий пока нет.
По дороге домой мы подобрали серенького котенка. Вернее, Жеребцов подобрал: «Слышь, Димон, у Шонера котяр не было! Возьмем моего брата по судьбе хотя бы на время?»
Котенок внимательно смотрел на меня и, главное, не мяукал. Я согласился.