Потрясённый жрец не знал о чём можно говорить с божеством, поэтому Артемий сам поведал о цели своего визита. А что тут такого: один бог решил проведать другого бога. Вот и Шалиму, богу заката, кое-что потребовалось в храме Балу.
Старший жрец превратился весь во внимание. Во-первых, поведало ему божество надо поднести Балу и Дагану дары. Вот они, продемонстрировал Артемий четыре золотых блюда, которые достал из кожаной сумки: два блюда Дагану и два блюда его сыну Балу. Всем поровну, никому не обидно. Все блюда были одинаковые: диаметром около 16 сантиметров и с бортами в три сантиметра, только на дне каждого изделия были различные изображения. На блюдах Балу были изображены четыре козла, это на одном блюде, а на другом сцены охоты, где охотник в колеснице целится из лука в козла. На блюдах Дагана были изображены дельфины и кальмары.
Своему жрецу Артемий передал золотую статуэтку бога Илу и дюжину золотых колец, разного размера, для награждения особо отличившихся в учёбе молодых людей. Науку надо поощрять.
После этого перешли к сути дела. Старшему жрецу надо было немедленно найти и доставить Шалиму писца Илимилку, который трудился в храме Балу. Именно этот писец, записывал все слова своего начальника главного жреца храма Балу Аттинпарлану. Для Илимилку божество тоже пожертвовало золотое кольцо.
Пока бегали за Илимилку, аборигены развлекали божество представлением о рождении Шалиму и его брата Шахару, ну и дальнейшей историей этих богов, то, как это видят люди. Старший жрец даже продекламировал новое, недавно созданное, но пока ещё не апробированное на практике заклятие. По идее, оно должно было улучшить плодородие почвы: "Пусть слова юного бога изгонят тебя, пусть речи Балу изгонят тебя, и ты выйдешь на голос жреца, как дым через отверстие, как змея через основание стены, как горные бараны на вершину, как львы в чашу. Пробудись, Посох, приблизься, Посох. Пусть мучения будут на твоей спине, страдания на твоём теле. Пусть Харану изгонит этих спутников, пусть Юнец изгонит их. Ты тоже - унизься! Пусть запинается твой язык, пустись в бегство, да, пустись в бегство. Если ты одет, пусть бог тебя прогонит: если ты гол, пусть бог тебя прогонит. Ради людей то, чем ты дышишь, пусть будет изгнано с земли, ради людей пусть будет выгнано в бессилии".
- Ну, как? - потупив в землю взор, с надеждой спросил жрец.
- Феноменально.....нет слов, - ответил ошарашенный Артемий. - Считаю, от такого заклятия урожайность зерновых увеличится на 15 процентов.....да что там, на 15.....на все двадцать процентов. А удои увеличатся на 7 процентов. К бабке не ходи. Это заклятие, несомненно, новое слово в современной науке и агротехнике.
Жрец от таких хороших слов божества прямо расцвёл на глазах. Выходит не зря он прожил эту жизнь, внёс-таки вклад в науку. Сам бог отметил его вклад.
- Теперь по этому поводу мы принесём в жертву девственницу, - заверил он божество.
Но в этом деле божество категорически упёрлось. Девственниц в жертву приносить не будем. А что будем? Может козла? Божество задумалось. Козёл он, конечно, завсегда лучше девственницы, факт, но можно и без козла обойтись. Жрец очень заинтересовался: а как же без козла? Кого же тогда, того, в жертву, при скоплении народа. Божество сказало, что на проблему надо смотреть шире: вот есть рядом море. Можно в жертву принести вместо козла две рыбы. Теперь жрец задумался: а как же руки мазать в крови жертвы, у рыбы крови нет, боги могут не понять. Нет, сказало божество, богам совершенно по барабану, параллельно и фиолетово какая у жертвы кровь, лишь бы от всего сердца. Если честно, то и рыбу можно заменить на мидии. Вот, подняло божество палец вверх, берёте ведро мидий и приносите их в жертву, если вам так надо кого-то обязательно укокошить. Ведро мидий наверняка заменит девственницу и даже козла, ага. Старший жрец испытал культурный шок от откровений божества. Оказывается, вот как надо действовать. Это же новое слово в науке, революционный слом заплесневелых традиций. Нет, эти слова надо срочно записать на каменных скрижалях. Особенно такие божественные слова как параллельно, по барабану и фиолетово.
Аттштуру, видя благосклонность божества, дерзнул накормить того жареной бараниной. Но, божество, поковыряв в миске кусочки сочной баранины, пробурчало что-то неразборчивое, типа "дизентерия в сальмонелле", отставило миску. От питья божество тоже отказалось, буркнув что-то про геморрой, который ему не нужен.
Аттштуру увидел, что Шалиму достал из своей кожаной сумки прямоугольный красивый камень, который поместился в длань божества. Затаив дыхание жрец созерцал, как бог трубочкой из воздуха пробил отверстие в камне и стал пить камень через трубочку, пока не выпил его весь. Так вот что пьют боги, поразился жрец, они пьют камни. А мы, неразумные, им какую-то баранину предлагаем. Жрец поразился терпению бога, которому приходится общаться с глупыми смертными.
Когда бог выпил камень и отставил оставшуюся оболочку в сторону, жрец украдкой взял божественную вещь. Оболочку камня бог превратил в радующий глаз плотный папирус, на котором были нанесены божественные письмена и нарисованы фрукты и ягоды как настоящие. Бог выпил из камня всю воду, но когда жрец достал воздушную трубочку, то ему на руку капнуло пару капель божественного каменного напитка. Аттштуру слизал эти капли: вкус специфический, отметил он. От восторга, что смертный приобщился к пище богов, Аттштуру чуть не потерял сознание.
Когда запыхавшиеся гонцы привели не менее запыхавшегося писца Илимилку, жрец Аттштуру объявил писцу божественное повеление. Он сказал, что, когда делегация жрецов от этого храма проследует в храм Балу к Аттинпарлану, которому от имени бога Шалиму будут вручаться богатые дары для богов Балу и Дагану, то писец Илимилку должен будет показать лично богу Шалиму всю библиотеку, ничего не утаивая. Такое веление бога, понимать надо.
- Как же я узнаю бога Шалиму? - воскликнул потрясённый Илимилку.
Аттштуру взял Илимилку за руку и повёл на смотрины бога. Бог в своём помещении сидел в воздухе, на высоте в 4 локтя. Взор его был направлен в одну точку.
- Что он делает? - побледнев, спросил тихо Илимилку.
- Созерцает! - потащил Илимилку в стороне жрец. - Думает о народе. Да, только о народе и думает. И о вертикали власти. Смотри мне писец Илимилку, не подведи. Покажи богу всю свою библиотеку. И смотри, чтоб всё было фиолетово и по барабану. - А также, чтоб всё было параллельно, - значительно добавил главный жрец.
Поражённый мудростью жреца писец Илимилку только закивал головой.
Делегация вручателей даров от одного бога другим богам была маленькая, но весьма представительная. Во главе делегации находился Аттштуру, за ним топали четверо жрецов ниже рангом. Они на вытянутых руках несли светлую ткань, на которой находились золотые блюда. За ними, озираясь по сторонам, шёл Артемий, а за ним восторженно на него глядя, шествовали все остальные жрецы храма Илу. Золотые блюда своим блеском ослепляли прохожих. Многие при виде процессии падали ниц, а затем присоединялись к процессии.
По случаю торжественного вручения драгоценных даров Аттинпарлану приоделся в свои лучшие облачения. Толпа встречающих и толпа прибывающих с делегацией разрослась до приличных размеров. Хорошо, хоть в городе, обычно, жили не более трёх тысяч человек, остальные обитали в десятках близлежащих селениях. Повезло, что царь Нихмадду II был в этот день в отъезде, он охотился на козлов.