— Ты не умеешь любить, только причинять боль. Физическую, моральную. Мне интересно, о чем ты думаешь, когда видишь меня.
— Тревис… Я хочу все исправить.
— Если бы ценила то, что уже имеешь, давно бы сделала это. Я должен тебя ненавидеть, но проблема в том, что я все еще буду ждать тебя. И когда ты решишь, что я важнее пролитой тобой крови, приходи, Кэт. Возможно, я дам тебе еще один шанс. Но сначала хорошенько подумай, нужен ли я тебе.
После этих слов он тихо ушел. Я долго не отходила от решетки, смотря в то место, где стоял Тревис.
***
Мешки под глазами отражали мое душевное состояние. Мне абсолютно ничего не хотелось делать, даже предстать перед судом. И тем более слушать Грассо, дышать воздухом, пропитанным никотином, и смотреть, как полный мужчина пытается не сломать камеру, на которую должно быть записано мое признание в убийстве Лонго.
— Ты уже готова говорить на камеру, Моретти? — спрашивал Грассо, потирая потные ладони.
— Готова засунуть в твою глотку дефибриллятор, — я мерзко улыбнулась. — В тебе даже два поместятся.
— Интересно, как ты будешь острить в тюрьме.
Наконец камеру настроили, и Грассо, включив ее, сел напротив меня.
— Что ж. Начнем-с, — я хмыкнула и облокотилась на спинку черного стула. — Катарина Моретти, третьего сентября шестнадцатого года вы были на выставке картин художника Виллема де Кунинга в восемь вечера. В девять часов произошло убийство Агаты Лонго. Вы были последним человеком, видевшим ее, находившимся с ней. По словам свидетелей вы вместе в сеньорой Лонго вышли в другой зал, и вас больше никто не видел. Скажи, как вы оказались с ней наедине? Какова были причина вашего ухода в соседнее помещение?
— На выставке я была с мистером Хантером и некоторыми своими сотрудниками. Позже, стоя у картин, я увидела Агату Лонго и подошла к ней, потому что она была давней знакомой моих родителей. Я хотела поболтать с ней, выпить шампанского, узнать, как менялась ее жизнь последние шестнадцать лет. Сеньора Лонго быстро узнала меня и предложила поговорить в другом месте, подальше от шума и суеты гостей на выставке. Мы разговаривали минут пятнадцать.
— Что было дальше?
— Мне позвонил Тревис, и я ушла. Агата Лонго осталась, я думала, что она вернется в зал. — спокойно отвечала я.
— В какое время он позвонил вам?
— А разве вы не видели список звонком на моем телефоне? Хантер позвонил в пол девятого.
— Кто, кроме него, может подтвердить это?
— Манфредо Варнес и моя подруга Ангелика. — Грассо насупился.
— Манфредо Варнес — ваш родственник?
— Нет, но я считаю его своим дядей. Его сестра Дебора работает в моем доме, как и много лет назад у моих родителей. Она и камеры слежения на территории моего дома могут подтвердить, что в девять вечера я вернулась.
— У вас идеальное алиби, Моретти.
— Просто я не убийца, сеньор Грассо.
Врала и не краснела. Альфьер прав. Сейчас не время сдаваться, не время умирать, не время просыпаться. Я не проиграю, не сломаюсь, я буду бороться. Тайну о Б.У. я унесу с собой в могилу и сожгу все дотла, уберегу свою семью. Грассо сломает спину, и все здесь прогнуться подо мной. Может не сейчас, но так будет.
Мир вспыхнет, монстр внутри меня восстанет и раскопает могилы. Когда я выйду из этого грязного места, стану ядом, который будет течь по жилам убийц моих родителей. Я заставлю пройти их через всю боль, страдать и молить о пощаде, они задохнуться от своей же крови. Пока я жива, справедливость будет восторжествовать.
— Я вижу врунов насквозь. И ты, Моретти, лгунья.
Дверь в комнату резко распахнулась, вошел Манфредо Альфьер с каменным лицом.
— Сеньор Грассо, допрос окончен. Попрошу вас снять наручники с сеньориты Моретти и выйти к своим коллегам. — сказал он.
— На каком основании? — злостно спросил Грассо.
— Настоящий убийца Агаты Лонго сидит в наручниках в общем зале. Все вас ждут.
— Что?! — Грассо резко встал со стула и покинул помещение, забыв про меня.
— Альфьер? Что происходит? — недоумевала я.
Он выключил камеру и рассеяно посмотрел на меня.
— Марко. Он пришел и признался в убийстве Лонго.
Глава 12. Sex or Lidocaine
Марко. Все произошло слишком быстро. Я вернулась домой, а на следующий день состоялся суд. Через двенадцать часов Марко нашли в камере, подвешенным к потолку. Варнес говорит, что он все время винил себя в случившимся на острове, поэтому решил спасти меня. Я хочу верить, что смерть была от его рук, но сомневаюсь в этом. У меня плохое предчувствие и мне кажется, что эта смерть не последняя.
Тревис довольно легко здоровался со мной, но даже не пытался завести разговор. Я считала возможным восстановить наши прежние отношения, только вряд ли моя работа позволит сделать это. На днях я решила забрать свои вещи из дома Тревиса, не уверенная на то, как он отреагирует. Хантер открыл дверь с угрюмым лицом и, выслушав меня, впустил дом. В комнату он не пошел, так что я собирала вещи в одиночестве. Хотя, если честно, даже не притронулась к ним, сидела на черной кровати. Я упала спиной на простынь, взяла подушку и вдохнула ее запах. Она пропахла Тревисом. Я сильнее сжала ее в руках и прижала к лицу, будто хотела себя задушить.
— Чем ты занимаешься?
Я резко поднялась, случайно уронив подушку на пол. Тревис не выглядел удивленным, он медленно оглянул свою комнату и посмотрел на меня.
— Прошло сорок минут, все твои вещи лежат на месте.
— Я. Э. Так соскучилась, что совсем про них забыла. — я встала и подняла подушку, которую сразу прижала к себе.
— Мы не виделись пять часов. — спокойно сказал он.
— А не прикасались друг к другу целых тридцать. — ляпнула я.
Тревис вопросительно посмотрел на меня. Затем взял из моих рук подушку и кинул ее на диван.
— Ты просишь меня трахнуть тебя? — резко спросил Тревис.
— Что? — я уставилась на него. — Ну, не так грубо…
Я расправила плечи и, задрав подбородок, посмотрела в его зеленые глаза.
— Хорошо, раздевайся.
— А?