Что ж, может быть и так.
Что до моей безопасности, то тут отец остался абсолютно непоколебимым даже до этого года - он не позволял мне совершать ничего хоть мало-мальски рискового. Все, на что его хватило, это дать мне разрешение посещать ближние окрестности леса, где о всяких хищниках уже лет сто как не слышали. Потому я иногда подряжаюсь к нашему деревенскому травнику в качестве собирателя и ищу для него в лесу кое-какие травы.
И все.
Но собирательства трав - это для меня маловато. А потому, когда отец уезжает по каким-то своим делам, я прихожу в лавку мясника Варрата и вместе с его сыном Игнацем, одним из моих друзей, занимаюсь разделкой туш. Запах в их сарае, ясное дело, не в радость, но за возможность помахать настоящим топором я был готов пойти и на это. А когда Игнацу не до этого, я прихожу в кузню, где вместе со своим вторым другом, Киром, занимаюсь какой-нибудь мелкой работёнкой. Не ради денег, а для души. Ибо после работы мы, с разрешения его отца, берем в руки настоящие, только что выкованные мечи, и вступаем в жаркие схватки, воображая себя лучшими баронскими солдатами, от смелости которых зависит либо судьба их господина, либо же участь всего баронства.
Смешно? Возможно. Но эти глупости согревают мою тоскующую душу.
Мысли о душе напомнили мне о важном грядущем событии. Через пару дней весна зайдет на свою середину. А это значит, что до моего нового дня рождения почти рукой подать. Мне теперь будет пятнадцать. По традиции я могу попросить у отца какой-нибудь подарок. Хм.... Хочу ли я что-то получить на свой день рождения? Думаю, что нет. Ибо у меня и так уже все есть: есть семья, есть кров, есть вода и еда. Есть работа, и есть кое-какой запас денег.
Ну а что до моих мечтаний... Покорившись воле отца и отцовскому здравомыслию, я получил все, что мог бы желать любой достойный юноша - хорошее и доходное ремесло, дающее мне уважение и достаток. Пройдёт еще немного времени, я наберусь опыта, заведу нужные знакомства и стану таким же уважаемым и успешным человеком, как и мой отец. А там и о женитьбе подумать можно будет.
Так что пусть мои мечты... Пусть их исполнит кто-нибудь другой.
Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как быстро промчалось время. Да, отдыхать возле воды хорошо - эвон как меня расслабило, разморило, словно кусок масла на тёплой сковородке. Но отдых отдыхом, а в деревню возвращаться надо, а то так можно и до полной темноты просидеть. А возвращаться в темень из леса мне не очень хотелось.
Я с неохотой открыл глаза, и лучи солнца тут же воспользовались этим, чиркнув по ним, словно ярким огненным лезвием. Да так, что мне опять пришлось зажмуриться. Посидев так какое-то время, я снова принялся вслушиваться в мерный, успокаивающий шум воды.
Люблю воду. Стоящую, бегущую, текущую. Любую, без разницы. Есть что-то в ней... такое. Что-то такое, особенное, что наполняет душу. Вроде вода водой, влага влагой, но от нее мне всегда становится так хорошо на сердце.
Но мне, и правда, пришла пора возвращаться.
Я с сожаленьем встал, зевнул и принялся потягиваться, разминая затекшие мышцы.
- Эх, хорошо, - мечтательно протянул я. Желая взбодриться, я подошел к водопаду и подставил свои ладони под его мощные холодные струи.
Прохладная вода мигом убрала остатки дремоты. Стряхнув с лица последние капли, я уже собрался уходить, когда мой взгляд неожиданно наткнулся на что-то необычное - там, внизу, в воде, в том месте, куда падали струи воды, виднелось что-то странное. Это нечто двигалось кругами, словно рыба, но рыбой эта вещь точно быть не могла. Во-первых, размером она была не больше ореха. А еще она светилось странным тусклым желтоватым светом.
Единственным объяснением, что пришло мне в голову, была мысль о том, что я вижу обычную золотую монету, каким-то образом попавшую в течение ручья и кружащуюся в невидимом для меня водяном потоке. А поскольку золотая монета для нашей деревни - это огромное богатство, то я тут же, не раздумывая, сделал шаг вперед, нагнулся и принялся жадно шарить в тёмной воде руками.
Я все рыскал и рыскал, а "монета" продолжала мелькать в воде, как-то избегая расставленные пальцы. Но я не сдавался. Ещё раз. Ещё. Ещё. Ещё. Есть! Я ощутил в ладонях нечто скользкое и холодное. Скользкое, холодное и... шевелящееся? Да быть такого не может! Я попытался разжать скрюченные пальцы, но вдруг понял, что они меня не слушаются. Мало того - я почувствовал, что напряжение с пальцев стало медленно перетекать на мои ладони, а с них - на руки и плечи. Я испугался, сделал шаг назад, чтобы вырваться из холодных объятий ручья, но тут же понял, что меня уже не слушаются и ноги.
Вслед за онемением пришли и другие чувства - меня словно накрыло высокой горячей волной. Затем пришла другая волна, но уже холодная. Я вскрикнул и вновь попытался вырваться. Рванулся назад раз, другой и третий. Тщетно. Но от моих неимоверных потуг внутри меня словно что-то лопнуло, как будто разбился какой-то долго хранимый кувшин, и от него моё тело стало заполнять чем-то теплым, тягучим и... сладким? Я растерялся от нахлынувших на меня новых, ранее невиданных ощущений и оттого не сразу заметил, что капли воды, до того лежавшие на моих ладонях, теперь парили вокруг них, словно легчайшее невесомое ожерелье.