— Не смей мне перечить! — Эльбера разбила мелкая дрожь, и стоящий за спинкой лекарь тут же подал зелье. — Я прикажу напасть лишь в самом крайнем случае! А до тех пор попытаемся решить вопрос миром. Я уже отправил гонцов к проклятой горе. Возможно, удастся договориться.
— С кем? — Артан не поверил своим ушам. — С этим чудовищем?
— Вопрос закрыт! — отец стукнул посохом в пол. — Возвращайся к своим делам.
Принц-воитель ничего не сказал, лишь развернулся на пятках и направился к выходу столь быстрым шагом, что синий плащ развевался, как на ветру.
***
— Как прошел первый рабочий день? — спокойно и буднично спросила ведьма, словно жена у вернувшегося домой мужа.
Девушка сидела за столом в черном платье с глубоким вырезом и накинутом на плечи меховом манто. Напротив стояла корзина с углями, над которыми попыхивал паром чайник, а рядом — тарелка бутербродов с вареньем и маслом. Амис бросил усталый взгляд на свежую сдобу, истекающую сочной начинкой, и тихо вздохнул.
Его чуть живого притащили на балкон прямо из шахты, где он махал киркой до глубокой ночи. И проклятая истязательница нарочито отложила ужин на столь поздний час, чтобы подразнить пленника едой, ведь за всю смену он получил лишь кружку воды. А теперь на расстоянии вытянутой руки стояли и вино, и лимонад, и простая колодезная вода, и если раньше принц велел бы выпороть любого, кто предложил бы ему этот холопский напиток, то теперь без раздумий продал бы душу за пару глотков.
— Отвечай, когда спрашиваю!
Амис не хотел отвечать. Он хотел упасть и заснуть прямо под столом и больше никогда не просыпаться. Все саднило и болело так, что удавалось с трудом двигать даже глазами. Особенно досталось ладонями, кожа с которых сошла чуть ли не до мяса, а рукоятка кирки сплошь окрасилась в темно-красный.
— Тебя опять высечь?
— Делай, что хочешь, — принц сдул со лба прилипшую прядь и откинулся на спинку. После каторги и обычное кресло доставляло райское наслаждение.
— Встать, — строго произнесла колдунья, и, не дождавшись покорности, мысленно велела Наставнику поднять пленника за шиворот. — Так и стой. А если пожелаешь сесть или стакан сока — попроси вежливо и по всем правилам.
— Моя госпожа, — Амис поклонился, и если бы не «поддержка» чудища, точно грохнулся бы лбом в тарелку. — Позвольте мне стаканчик сока.
— Хм… — она как назло выдула полный кубок и причмокнула. — Даже не знаю. Как-то неубедительно. Не чувствуется уважения и подобострастия. А раз ты не готов просить искренно, от сердца, значит, и пить не очень-то хочешь.
Принц хмыкнул:
— Ладно.
— Ладно? — ведьма приподняла голову. — И это все?
— Я не собираюсь перед тобой унижаться. Ты просто сумасшедшая, злобная и никому не нужная старая дева. Искренно могу пожелать тебе лишь поскорее сдохнуть. Большего, увы, не заслуживаешь.
Девушка надолго замолчала, выстукивая ноготками по столу. Затем холодно произнесла:
— Никак не возьму в толк: ты еще не понял, где оказался?
— Мне все равно, — угрюмо бросил узник.
— Что ж… — хозяйка поднялась и направилась к выходу, — тогда до завтра.
Амис заснул, едва рухнул на холодные камни, и мысль о том, что он не поддался гюрзе и не плясал под ее дудку, грела сильнее самого теплого одеяла. А поутру пленника отвели, как ни странно, в душ, дали чистую одежду и сопроводили на балкон, где уже чаевничала ведьма в привычном черном платье. В этот раз принца не только не заставили стоять, но и подали тарелку яичницы с сыром и большущий ломоть свежего хлеба. Заложник машинально схватил вилку, но тут же отбросил, будто ядовитую змею, и скрестил руки на груди.
— Ты не голоден? — колдунья изогнула тонкую бровь.
— Я не буду больше есть, — с вызовом произнес юнец. — И достойно встречу смерть. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
— Ах, вон оно что. Ну, ты особо не ярись, потому что конец уже близок. Я ошиблась, выбрав самого бестолкового из сыновей. Видят боги, твою наглость, избалованность и лень победить невозможно.
— И что это значит? — юнец нахмурился, внимательно следя за каждым жестом собеседницы.
— Держать тебя здесь слишком накладно и, признаюсь честно, не очень-то приятно. Поэтому сегодня мы попрощаемся навсегда.
— Ты… — Амис вцепился в подлокотники и часто задышал. — Ты ведь врешь, да? Это какое-то очередное издевательство?
— Не суди всех по себе. Я всегда держу слово, — ведьма встала и взяла с собой половину каравая, явно намереваясь перекусить по дороге. Удивительно, как она не толстела при таком зверином аппетите. — Идем.