— Что тут делать?.. — простонал узник, не зная, за что взяться, ведь на кухню он заглядывал лишь для того, чтобы полапать стряпух или стянуть кувшин вина. — Хоть скажите, где у вас припасы?
Скелет подошел к стене, провернул тяжелый вентиль и открыл дверцу такой толщины, какую впору ставить в королевскую казну. Погремев внутри, достал шмат мяса, клубень батата величиной с кулак и шмякнул на разделочную доску — к счастью, деревянную, из спила старого пня.
— Так, — Амис вцепился в свалявшиеся, покрытые коркой волосы. — С чего начать? Жарить, варить или тушить? А плевать, я все равно ничего не умею. Даже огонь разжигать… Эй, железный поваренок, растопи-ка печь!
В ответ создание протянуло шершавый камешек и стальной стержень, после чего встало у порога, точно верный страж.
— Зараза… — принц повертел «подарки» перед лицом. — И что с этим делать? Хоть бы показал кто… Эй, госпожа! Хорошо, когда за тебя железяки пашут, да?
Снаружи послышался цокот каблучков, и в кухню вошла ведьма. Сняла заслонку, набросала в зев щепы из корзины с растопкой и с первого раза высекла искры на трут. Пламя жадно разгоралось, над ним закипала вода в чане, а девушка ловкими и отточенными движениями нарезала мясо и очистила бататы. Наблюдая за тварью, стоящей в жалких трех шагах, Амис мысленно ругал себя распоследними словами за то, что не успел припрятать нож. Нападать врукопашную — задумка та еще, слуги наверняка защитили бы чародейку, а вот если метнуть издали — глядишь, и получилось бы попасть в сердце.
— За меня пашут, — холодно произнесла мучительница, — потому что сложно управляться с замком, шахтами и цехами в одиночку. За тебя пашут, потому что ты ленивый, наглый и неприученный к труду остолоп.
— Выходит, ты тут одна-одинешенька? — он ухмыльнулся. — Что ж, это многое объясняет. Но поверь — в постели я куда лучше, чем у плиты. Так что…
Взмах руки — и клинок завис в пальце от августейшего лба. Все произошло столь быстро и неожиданно, что парень сперва во всей красе рассмотрел острие и лишь потом со вскриком отшатнулся прямо в лапы скелета. Прислужник заломил ему руки за спину и выпрямил, надавив коленом в поясницу, и в такой позе юнец не то что брыкаться, а даже вдохнуть мог с трудом.
— Гляжу, жизнь тебя ничему не учит. Значит, пора немного помыть грязный язычок.
Второй повар вцепился острыми пальцами в лицо и разжал челюсти, попутно изранив щеки об зубы. Но это — сущие пустяки по сравнению с уготованной пыткой. Котелок с кипящей водой пролетел над полом и завис прямо над раззявленным ртом принца.
— Нефт! — округлившиеся глаза чуть не вылезли из орбит. — Фы ф ума фофла!
— Я тебя предупреждала? Предупреждала. Я хотела по-хорошему? Хотела. Теперь не жалуйся.
Котел чуть наклонился, и Амис задергался, как пойманный в силки заяц.
— Не фато! Нефт! Пофалуйфта! Профти!
— Твои слова не стоят и воробьиного помета. Говоришь одно, а через минуту снова дерзишь, проверяя на прочность мою доброту. Что ж, теперь узнаешь, где проходит грань, за которую лучше не переступать.
Зашипело, заскворчало, и кухню огласил истошный вскрик.
— Черт! — ведьма бросилась к плите, позабыв об узнике, и перевернула подгоревшее мясо. — Ты даже если не захочешь — все равно напакостишь! Уведите с глаз долой!
***
Несмотря на холод, сырость и тесноту каморки, принц радовался, что легко отделался. Но впредь ведьме лучше не хамить — она взаправду чокнутая и без колебаний сделает такое, над чем призадумались бы самые кровожадные истязатели. Дамы встречаются разные, и не всех удается взять нахрапом. С особо норовистыми приходится действовать хитрее: задабривать, садиться на уши, втираться в доверие. И когда белобрысая падаль на миг потеряет бдительность — тут-то ей и конец.
— А, вот ты где, — дверь распахнулась, и в камеру вошла чародейка, неся перед грудью накрытый крышкой котелок, словно тот весил меньше подушки с лебяжьим пухом. Амис так устал, что не заметил приближения грохочущих великанов, а теперь было поздно метаться.
— Да ты издеваешься? — простонал принц и попытался встать, но колени подкосились, и бедолага съехал по стене. — Клянусь, больше никаких грязных словечек. Честное королевское. Я буду сидеть в этой норе столько, сколько захочешь, только оставь меня в покое.
— Боюсь, в этой норе ты долго не протянешь, — с ноткой сожаления произнесла в ответ. — Поэтому дам тебе комнату — без изысков, но от простуды и плесени точно не помрешь. Но не бесплатно — взамен поможешь по хозяйству. Железяки справляются с некоторыми делами куда хуже, чем люди.