Смыв с волос и тела запекшуюся кровь, узник намылился густым травяным взваром и, кряхтя и прихрамывая, вышел в предбанник. Скелет тут же протянул руку, на которой висели белоснежная сорочка, жабо, черные брюки и ливрея с коротким стоячим воротом. Облачение типичного лакея — еще один способ унижения. Но делать нечего, вставать в позу себе дороже. Одевшись и натянув туфли с дурацкими бантами, новоиспеченный слуга отправился вслед за поводырем по гулкому пустому коридору.
Как вскоре выяснилось, замок стоял на остром уступе, похожем на палубу торговой ладьи, и на самом носу ведьма обустроила себе уютное гнездышко. В породе выдолбили округлую и довольно глубокую нишу, куда легко поместились бы три-четыре человека. Похоже, что под каменной чащей пролегал дымоход, отчего вода всегда оставалось горячей, не зацветала, и в ней не заводилась всякая живность. Вдоль края уступа прорыли канаву, наполнили землей и засадили густым степным кустарником — получилась высокая живая изгородь, надежно защищающая от посторонних глаз. Около бассейна стояла софа, где хозяйка принимала солнечные ванны в компании бутылочки вина и увесистой книжки. Но лето близилось к концу, и без того сильный на высоте ветер крепчал, бросая в воду подсохшие ослабевшие листья.
— Сачок у стены, — подсказала ведьма, подняв бледную худую ручку.
А эта леди не из скромниц, подумал Амис, с трудом оторвав взгляд от чересчур фривольного исподнего. Грудь хитрым зигзагом перетягивала узкая бархатная лента, обвиваясь вокруг шеи и исчезая под мышками. Лоно едва прикрывала такая же полоска, оставляя открытым столько, сколько не снилось и самой распущенной куртизанке. По меркам дворцового этикета, колдунья пребывала в присутствии постороннего мужчины, считай, полностью обнаженной, но принц с ходу решил ни в коем случае не поддаваться на эти вульгарные варварские чары.
— Тебе удобно? — спросила девушка, намекая на обновки.
— Да.
Сачок вырвался из рук и с размаху шлепнул пленника под зад.
— Да, моя госпожа… — Амис поморщился, изо всех сил стараясь не тереть ушибленное место, хотя то словно припечатали клеймом.
— Рада слышать. Пришлось кое-что отрезать, кое-то подшить. Запасов не держу, гости бывают тут нечасто.
— Кто бы сомневался… — проворчал принц под нос, но слух у мегеры был собачий.
— Что, прости? — она подняла голову. — Ты что-то сказал?
— Нет.
— Во-первых: нет, моя госпожа. Во-вторых, твой возмущенный бубнеж слышали, пожалуй, даже в шахтах. В-третьих, больше всего на свете я презираю обманщиков. И в-четвертых, у меня и так хватает забот, чтобы еще бегать за тобой с палкой. Поэтому твоим поведением отныне займется Наставник.
Сей же миг внутри замка залязгало, загремело, и на уступ выползла такая тварь, что Амису захотелось сигануть вниз головой и раз и навсегда распрощаться с этим кошмаром наяву. Железный слуга передвигался на четырех изогнутых ногах, расставив их в стороны, как паук. Из-за спины торчали четыре суставчатых руки, заканчивающиеся разномастными орудиями истязаний: клешня для захвата и обездвиживания, обтянутый шкурой кулак для болезненных, но не смертельных ударов, короткая семихвостка для легкой порки и длинный, свернутый в тугое кольцо кнут. Для пущего устрашения тварь венчала конская голова с зубастой крокодильей пастью, которую при желании тоже могли пустить в ход.
Пораженный жутким зрелищем, Амис пятился до тех пор, пока не споткнулся о бортик и не рухнул в бассейн. И сразу же пошел ко дну — плавать его никто не учил, и ни ведьма, ни гремящий на всю округу прихвостень не спешили спасать беднягу. Наоборот, «конь» запустил в воду лапу с клешней и придавил парня, не позволяя добраться до спасительных ступеней. Принц таращился, пускал пузыри, размахивал руками, а чародейка лишь пригубила вина и погрузилась в чтение, не обращая внимания на поднявшиеся волны. И только когда легкие обожгло огнем и терпеть не осталось никаких сил, пленника рывком вытащили из воды и швырнули к ногам хозяйки.
Амис задышал, как загнанная лошадь, мотая головой, фыркая и жмурясь от радужных пятен перед лицом. Страх смерти сковал все мышцы, и далеко не сразу юнец понял, что все еще сжимал в ладони сачок. С которого в пылу издевательства слетело сетчатое навершие, и в руках заложника по чистой случайности оказалось самое настоящее копье с достаточно острым наконечником, чтобы вспороть мрази живот. И самое главное — древко было деревянным, и магия мучительницы при всем желании не сумела бы его остановить.