— Вот почему я ценю твою компанию, брат, — прошептал Манус в ухо повелителю Третьего, внимательно глядя на неподвижного, как статуя, Робаута Жиллимана в дальнем конце возвышения. — Ты всегда видишь только мои лучшие качества.
Приподнявшись, Мозес Труракк ощутил под ладонями стальной операционный стол. Через раздраженные нервные окончания в плечах воин получил данные о силе, с которой его тело давило на поверхность, о ее неровностях и температуре, даже о долях железа и других веществ, образующих сплав. Но ничего не почувствовал.
Под ровный гул мастерски установленных имплантатов Мозес отнял руки от стола и посмотрел на них. В ответ ему подмигнули световые индикаторы. Покрутив запястьями, Труракк услышал жужжание крошечных приводов. Проверив мощь новой хватки, он улыбнулся.
— Апотекарий Глассий свое дело знает.
Сощурившись, Мозес вгляделся в серебристые тени тускло освещенного апотекариона. Из них проступил силуэт Габриэля Сантара, покрытого чудовищными шрамами.
Первый капитан никогда не отличался красотой, но теперь напоминал какую-то глыбу, выбитую из астероидного поля. Левую руку и обе ноги ему полностью заменили бионическими протезами. Большую часть левой стороны и нижней половины туловища покрывали хромовые пластины. Свободная больничная роба темного цвета, разрезанная с боков, практически не скрывала перестроенное тело легионера.
Раньше Труракк утратил бы дар речи, увидев перед собой прославленного воина вроде Сантара, но не сейчас. Сейчас казалось, что барьеры званий, разделявшие их, не важны. А может, этих преград вообще никогда не существовало.
— Точно, — коротко ответил Мозес и посмотрел вдоль своего тела.
Ступней он не чувствовал. На ногах у него лежало одеяло, но космодесантник, даже не откидывая ткань, знал, что находится под ней. Труракк не забыл крушения, но события, в результате которых он вернулся на флагман, расплывались в памяти.
Пилот осмотрелся, пронизывая сумрак взглядом аугментического глаза. Легионные апотекарионы заметно отличались от тех, где лечили смертных. Организмы Астартес отлично исцеляли себя сами, и в тех немногих случаях, когда все же требовалось медицинское вмешательство, оно было незамысловатым. В отсеке пахло кровью, машинным маслом и концентрированным этиловым спиртом. Неярко поблескивали зажимы и пилы, затупленные о керамит и прочные кости воинов. Среди этих орудий, предназначенных для разделения пациентов на части и соединения оных, на каждом столе лежали распростертые легионеры. У некоторых не хватало конечностей. Тела других, как и инструменты вокруг, сверкали металлом в приглушенном свете.
Похоже, бойня на планете вышла свирепая, если пилотом из клана Вургаан занимался старший апотекарий Сорргола.
— Ты с ними сможешь летать? — спросил Габриэль, имея в виду металлические кисти.
— Лучше прежнего.
Сжав новые руки в кулаки, Труракк поднес их к лицу. Он искал какую-то очень важную, но еще не произнесенную истину. Откинув одеяло, Мозес обнажил две полностью аугментические ноги — очерченные резкими линиями конечности из бесчувственного металла.
И тогда истина пришла к нему. Подняв взгляд, Труракк осознал, что понимание обрел и его брат.
— Плоть слаба.