На Fope, в трещинах твердого вулканического камня, отыскивались целые листы природного картона, или горной кожи, как иногда называют в просторечии этот удивительный минерал[3]. Неизвестные кристаллы вытягивались в виде тонких и ломких иголочек, образовывали розовые отростки и зеленые корки[4].
…Шли годы. Мир становился шире и богаче.
У берегов реки Альмы в меловых известняках залегали прослойки зеленоватой глины, которая могла служить вместо мыла, даже если мыться морокой водой. Ее и сейчас можно встретить на морских курортах в аккуратных пакетиках, которые купальщики приобретают под названием мыла «Кил». Этот странный минерал раньше назывался по древнему имени Феодосии «кеффекелитом». Длинное и трудное имя за многие века превратилось в односложное «Кил».
Разнообразные ракушки, все чаще попадавшиеся в желтых песчанистых породах, уже связывались в сознании юных искателей с древними морями, некогда населенными не существующими ныне чудовищами.
Эти чудовища были уже не из сказок.
На смену сказкам пришла фантастика книг по истории земли. Авторы их были цветисто красноречивы и, казалось, досконально могли объяснить все, что случилось в самые давние дни на раскаленной или обильно политой первородными дождями планете.
Но между ними почему-то не было согласия.
Одни учили, что твердь земная родилась из огня, и поныне пламенеющего в земных недрах. Доказательством тому, по их мнению, служили вулканы, время от времени и сейчас извергающие наружу раскаленную лаву и пепел.
Другие утверждали, что материки поднялись из пучин древнего океана, и называли свидетелями правоты своих взглядов окаменевшие раковины доисторических моллюсков.
Поиски истины шли усиленно во всех странах, и ближе всех, где-то на подступах к ней, находилась русская наука[5].
Но мальчику было еще не до всех этих сложностей. Мысль его залетала не далее берегов Одессы, у которых иностранные суда, приходившие сюда за хлебом, вываливали из трюмов каменный балласт. Камни, завезенные со всех стран света и выгруженные на дно в прибрежной полосе, волнами выносились на берег. Они рассказывали о горных породах Италии, Испании, Франции, Шотландии, даже Америки. Это был, конечно, не очень внятный, но весьма увлекательный, а главное, очень наглядный рассказ.
Между склонами вулканической горы Кара-Даг и далеко в море выдававшимся мысом Киик-Атлама пролегает Коктебельская долина. С вершины Кара-Дага и Святой горы открываются покрытые лесами горные хребты. Здесь завершается цепь гор и начинаются золотистые просторы сухих крымских степей. За ними лежит Азовское море, а правее — Керченский полуостров.
Волны Черного моря вымывают из подножья древнего вулкана Кара-Даг груды цветистых соблазнов для искателей камней. Они обтачивают и выносят их на берег в виде пестрой гальки. Кто, попав в Коктебель, после шторма не ползал до изнеможенья, выбирая знаменитые коктебельские камешки, среди которых встречаются и нарядные полудрагоценные агаты, и яшмы, и кварцы, и солидные, прославленные своими заслугами перед древним человечеством, кремни!
Редко кто задумывается над тем, что зеленые яшмы с цветистыми пятнами — это преобразованные на протяжении тысячелетий отложения радиоляриевых илов, губок и диатомовых водорослей; мягкие цеолиты[6] хранят память о горячих источниках, вытекавших из вулканов, когда стихали скованные в недрах огненные силы.
Подобные мысли на первых порах не волновали и нашего юного минералога. Саша Ферсман довольствовался тем, что с интересом наблюдал, как в сакле, прилепившейся к скале, старый чех Тиханек гранил на маленьком станке драгоценные камни для колец. Петербургские модницы охотно раскупали их на берегу.
Но кто отгранил кристаллы, хранившиеся в его собрании каменных редкостей?
Вероятно, сама природа.
На каком же «станке»? Действием каких сил?
Эти вопросы возникали, но не очень настойчиво.
Ответ на них лежал, (казалось, где-то близко, стоило лишь протянуть руку…
У Сашиного дядюшки — химика — таинственные силы, из тех, что создавали минералы, работали в простой стеклянной банке. Очевидно, они были подвластны таким, как он, всемогущим и мудрым. Дядя заставлял их выращивать из прозрачного раствора квасцов отличные кристаллы. Запомнились ли эти опыты мальчику? Следы детских впечатлений проявились много позже, когда казалось, они успели растаять в памяти вместе с другими впечатлениями давно ушедших дней…
3
Двадцать лет спустя, в 1913 году, в одной из своих научных работ А. Е. Ферсман впервые описал этот камень, отнеся его к группе минералов «палыгорскита».
5
Основываясь на философии диалектического материализма, коллектив советских ученых во главе с академиком О. Ю. Шмидтом создал новую гипотезу о происхождении Земли, которая по-новому осветила и историю ее недр.
6