Иногда, когда Гид снимал маску и втягивал носом воздух, он слышал морской запах — что-то явно гнилое, кислое и горькое одновременно. И не мог понять — они вновь подошли близко к берегу, или это просто память.
Тот день, когда ушел в море Мутант с Осьминожкой, остался в памяти надолго, а сама встреча и последнее путешествие Мутанта повлияли на Гида с Кларой сильнее, чем хотелось бы. И не только физически... Они соскребали с лиц и тел жесткую коросту, появившуюся на следующий день после прикосновения к морю, расчесывали кожу до крови, туго обматывали руки обрывками одежды, чтоб хоть как-то унять тянущую боль, проникшую, казалось, и в плоть, и в кость, и в разум. Но боль прошла за три кошмарных дня, как прошла и рвота, и головные боли, а память осталась.
Поганая тварь.
Одно осталось совершенно ясным после знакомства с Мутантом — ни одна встреча, ни одно событие, ни один город или дом не возникнет случайно. Ничего не пройдет без следа и... И даже если не будет смысла, необходимым станет этот смысл найти. Потому что просто слишком уж тоскливо существовать здесь без него.
Цепляться за каждую фигуру на горизонте, цепляться за сам горизонт — если он хотя бы заметен. Цепляться за любого, у кого остался разум. Клара говорила об этом очень серьезно, а Гид... Гид никогда не был против, но вот день, еще день, и никто не появляется на пути. Не то что люди — нет, это слишком большое счастье, — даже мутанты. Даже змеи и маленькие пустынные зверьки, которые не выглядели страшно, а потому считались именно зверьками, — и те встречались все реже.
А Клара все повторяла, унимая внезапную дрожь, — зависимость теперь давала о себе знать лишь изредка, — что «ничто не будет случайностью».
Но все же глупо было думать, что судьба вдруг решила сделать подарок.
Но внезапно свалившееся счастье — такое простое счастье, когда есть еда, вода и, главное, безопасность, оно любого сделает глупцом. Хотя бы на пару часов.
Так случилось и с Гидом, и с Кларой.
Они долго не верили в удачу — открывая люк, спускаясь по ржавой лестнице... В темноте Клара задела рукой прямоугольную кнопку — и что-то затрещало на потолке, и с третьего раза, поначалу лишь рассыпав снопы искр из взорвавшихся ламп, включился свет.
Взгляду открылся длинный широкий коридор — он словно звал пройтись по нему... Сначала они шли, осторожно ступая, как будто из пола могли вырасти шипы, касаясь стен, как будто ждали, что те сейчас начнут смыкаться, отказываясь верить...
— Бункер, — одними губами произнесла Клара. — Патрульные из Призрака натолкнулись на такой... Но он был разграблен почти полностью.
Воспоминание заставило ее замолчать. В том убежище они нашли разбитые незнакомые устройства, склад с остатками консервов, совсем мало ящиков с разнокалиберными патронами и несколько книг, которые Клара не смогла прочитать, — слишком много незнакомых слов. Дух перехватывало от одной мысли: что же тогда можно найти здесь, куда, вероятно, еще не заходило ни одно существо?..
Клара побежала.
— Стой! — крикнул Гид.
Она замерла, резко обернулась, схватилась за голову.
— Да. Да, ты прав, нельзя... Нельзя так, но... Гид, Гид! — она не смогла сказать больше ничего внятного, схватила его за рукав и потащила за собой.
— Здесь должны быть двери, — сказала Клара, когда Гид вновь заставил ее остановиться. — И одна... Если я права, то здесь должна быть...
Коридор разветвлялся на две стороны, Клара пошла уже медленнее, но словно слепая, не отрываясь от стены. Первая попавшаяся дверь, видимо, когда-то разъезжалась в стороны самостоятельно, а теперь пришлось со скрежетом отодвигать створку вручную, используя как рычаг ружье.
— Здесь должны быть вода, — улыбнулась Клара. — Постоянный источник воды.
И в эту ржавую трубу с краном и вентилем — тоже не верилось. А уж вода... Странное дело, они не удивлялись, когда видели колонку или колодец посреди пустыни, а тогда испытали почти шок. Удивляло, что здесь можно жить — долго жить. И с гораздо большим комфортом, нежели в Призраке или Гидовом доме. Удивляло... и убивало.
— Мы можем здесь остаться, — озвучила Клара мысли своего спутника. Тут же опомнилась и замотала головой. — Нет, не навсегда, конечно, какой же смысл... Но отдохнуть было бы неплохо. Пожить. И... Гид, здесь я могу провести операцию.
Гид стоял, глядя на тонкую струю холодной воды, льющейся из крана и стекающей в отверстие на полу.
— Сначала отдых, потом операция, — медленно произнес он. Моргнул и закрутил кран. — Все вместе — слишком много времени.
— Да ты отказываешься, — пожала плечами Клара. — Ну смотри, я не спешу, это не у меня заражение, — она могла бы остановиться на этом, но не стала. — Конечно, я понимаю, это тебя пугает. Лишает цели в жизни. Придется срочно искать другую, да вот только пока ты ее придумаешь, успеешь привыкнуть к этому месту. А это же так страшно.
Клара не смеялась, просто говорила слишком прямо. И это ей, незараженной и с целыми руками и ногами, было очень легко делать.
— Ладно, — махнула она рукой. — Может, мы еще и не найдем, чем тебе эту ногу заменить.
— Пойдем... поищем, — с трудом предложил Гид.
Клара снова пожала плечами и вернулась в коридор.
— Или хотя бы найдем, что можно поесть, — добавила она.
В том бункере, что нашли патрульные Призрака, был отсек на нижнем этаже, где нашлись пустые цистерны и разломанные ящики, раскуроченные консервные банки и мелкие обглоданные кости, не принадлежащие ни одному из известных врачам существ. Здесь «склад» долго искать не пришлось — не пришлось даже никуда спускаться. Темный спуск все же немного страшил.
— Не может быть, — Клара застыла на минуту, улыбаясь, а потом бросилась к первому же ящику. Крышка оказалась забита гвоздями, но трухлявые доски можно было легко пробить. — Знаешь, что это? — Клара показала Гиду металлический цилиндр. В таких в Призраке хранили взрывчатку. Гид с трудом вспомнил, что точно такие же были в поселке и использовались не для боев.
— Там хранят еду.
— Это лучшая находка с того момента, как я покинула город. После растений.
— Ты уверена, что это можно есть?
— Более чем. Я помню...
Два года назад патрульные притащили из разграбленного бункера все сохранившиеся припасы — набралось четыре дюжины банок консервов. Их не решались есть очень долго. Вскрытые банки стояли в комнате каждого врача — по одной. А сам врачи придумывали тесты на ходу, пытаясь понять, ядовито ли содержимое. Выходило — нет, но все равно боялись. Доктора боялись. Но вот к Кларе притащили раненого — старик Дик полез в канализации, но даже спуститься толком не успел, сорвался с лестницы и упал, повредив ногу. Он так бы и лежал там, глядя в открытый люк и дожидаясь крыс, если б Донни по пьяни не провалился туда же. Донни уцелел и притащил старика на собственном горбу, протрезвевший с испуга.