Впрочем, целей впереди было еще достаточно: кроме нескольких танков, неторопливо продвигающихся вперед то и дело останавливаясь чтобы плюнуть снарядом по только им ведомой цели, чуть сзади, во втором эшелоне двигались новые, не виданные лейтенантом ранее самоходки. Покатый, чем-то напоминающий черепаший панцирь, корпус и орудие явно сходное по калибру с тем, что торчало из башен, ползущих впереди танков. Из третьей линии поливали длинными очередями французские окопы пулеметчики высадивших пехоту Ганомагов. По последним стрелять не хотелось, с ними разберутся и без противотанкистов, а вот пощупать на прочность лоб новой самоходки — дело вполне богоугодное.
Вернувшись к ждущему его орудию, лейтенант принялся остервенело крутить маховики вертикальной и горизонтальной наводки, загоняя покатый стальной лоб в перекрестье прицела.
— Выстрел! — Скомандовал сам себе офицер и дернул спуск. Даже с расстояния в добрых восемь сотен метров было видно, как снаряд воткнулся в стальную плиту и свечкой ушел в небеса: рикошет. — Дерьмо! Бронебойный!
Следующая стальной карандаш занял свое место буквально за пару секунд.
— Ну ка посмотрим, как тебе такое понравится, — от усердия Суве аж прикусил язык. — Выстрел!
Этот снаряд попал гораздо более удачно: ткнулся справа, калеча ходовую. Понятное дело, что корпус под таким углом не пробить, но этого и не требовалось: лишившаяся пары катков справа самоходка, крутанулась на левой, целой гусенице и подставила отнюдь не столь хорошо бронированный борт, в который буквально секунд через двадцать влетел пущенный невидимым коллегой лейтенанта подарок. Впрочем, сам офицер этого уже не видел, он выцеливал следующую машину, намереваясь сегодня отправить как можно больше стальных монстров в их стальной же ад.
Глава 6
Шампань-Пикардия, Франция, май-июль 1942 год.
Первую линию обороны немцам удалось взломать за не полные десять дней. Асфельд был захвачен 16 мая, Вильнев-Сюр-Эн — 18 числа того же месяца, а 19 — они вышли на окраину Краона, вырвавшись таким образом на оперативный простор. Ну как вырвавшись? Прорыв дорого стоил войскам Гота, чьи танковые дивизии за не полных две недели потеряли полторы сотни бронированных машин. Понятное дело, что часть из них ремонтники вернут в строй, но когда это будет, а воевать-то нужно здесь и сейчас.
Самое смешное при всем этом заключалось в том, что французы с момента начала наступления тоже не сидели сложа руки, у преодолев последнюю линию траншей, передовые части 11 танковой дивизии, шедшей в авангарде, тут же уперлись в передовые укрепления следующей линии обороны, которая проходя с северо-запада на юго-восток, прикрывала подходы к Парижу с севера. Атака же южнее Реймса и вовсе не имела никакого успеха, и за прошедшие дни немцы продвинулись едва на пару километров, демонстрируя темпы наступления, которым могли бы позавидовать разве что войска сражающиеся в Первой Мировой.
В общем со стороны Французского командования могло сложиться впечатление, что худшего удалось избежать: наступление остановлено, и можно вновь закапываться землю, ожидая прибытия дивизий из-за океана, тем более что в середине мая в Бресте как раз высадился "второй эшелон" экспедиционного корпуса в составе еще трех дивизий — двух пехотных и одной механизированной, доведя таким образом общую численность американских войск до ста с копейками тысяч штыков.
Однако, как это уже случалось не раз, вермахт в очередной раз показал, что в оперативном и стратегическом плане является самой мощной армией на континенте. Действуя в своей любимой манере, немцы не стали стучаться головой в закрытую дверь, и, вместо этого, вломились через открытое окно. Ну как открытое, скажем так: закрытое не в должной мере.
22 мая в стык 1 и 2 групп армий в районе города Сен-Кантен ударил уже хорошо знакомый французам танковый корпус СС, который не смотря на тяжелые потери в боях осенью успел восстановить свою численность, как в технике так и в личном составе, и теперь был тем самым скальпелем которым немцы рассекали французскую оборону на две неравные части.
Одновременно с СС-овцами, вновь пришла в движение танковая группа Гота, вот только направление удара ее было не на Париж, а, можно сказать, в противоположном направлении — на север, обходя город Лан с запада. Одновременно с этим немцы стали проявлять активность по всей линии соприкосновения, сковывая максимальное количество союзнических частей и мешая им перебрасывать подкрепления.