– Тем более нужно учитывать местные условия, – горячился Рафик.
– Напиши об этом Хиллари Клинтон в Вашингтон, – посоветовал Дронго. – У американцев государственный секретарь тоже женщина. И не нужно так нервничать. Во многих странах женщины уже стали президентами. А в мусульманской стране Беназир Бхутто была даже премьер-министром...
– И чем это закончилось? – насмешливо спросил Рафик.
– Ее убили не за то, что она была женщиной, а за то, что она была непримиримым политиком. То есть считалась опасной для остальных политиков-мужчин. А значит, ее убийство – лишь подтверждение всеобщей эмансипации и равенства полов.
– Ты у нас известный демократ, – заметил Рафик, – больше не буду с тобой спорить. Только учти, что все это будут твои проблемы. На нашего пожарника мы не очень рассчитываем. Он, может, и сможет защитить нас от пожара в большом зале, но от террористов вряд ли. Поэтому тебе нужно все решать самому.
– Это я уже понял, – вздохнул Дронго, – еще когда мне позвонили в Москву.
Глава 3
В этот день у него намечалась важная встреча. Дронго собирался встретиться с министром иностранных дел, чтобы обсудить с ним проблему Мовсани. Они были знакомы давно, уже много лет. Министр был первым профессиональным дипломатом, занявшим столь высокий пост. До него в этой должности работали филолог, ставший министром, бывший премьер, пониженный до посла и затем ставший министром, бывший сотрудник Академии, неизвестно каким образом попавший в министерское кресло, и другой ученый, тоже непонятным образом ставший министром и прославившийся своей воинственной некомпетентностью. Одним словом, с министрами иностранных дел республике не очень везло, как в популярном фильме «не очень везло с царями».
Нынешний министр был не просто профессиональным дипломатом, получившим образование в одном из лучших международных вузов тогда еще большой страны. Он последовательно прошел все ступени дипломатической службы: работал первым секретарем постоянного представительства Азербайджана в ООН, советником посольства в Вашингтоне и послом в Риме. Еще несколько лет в перерывах он работал в самом министерстве. Одним словом, это был человек, знающий работу дипломатов не понаслышке. И самое главное – он был начитанным, грамотным, образованным человеком, умеющим слушать и слышать, что для начальника в южной стране редкие качества. Министерский пост его не испортил. Может, потому, что он был настоящим интеллигентом не в первом поколении. Ведь нельзя считать себя интеллигентным человеком, если вы первый специалист с высшим образованием в своей семье. Интеллигента воспитывают книги отцовской библиотеки, считал один известный политик. Ведь действительно нельзя быть интеллигентом в первом поколении, так просто не бывает. Это всего лишь «образованец», говоря словами Солженицына.
Интеллигентом нельзя притвориться, и поэтому их так не любят, говорил академик Лихачев. У министра в этом плане было все в порядке с родословной. Его дед – известный врач-психолог, спасал людей в лагерях Сибири, куда был послан в конце тридцатых и откуда вернулся в пятидесятые годы. Именем этого человека была названа одна из центральных улиц города. Его отец и мать были известными учеными-химиками, отец был академиком и отличался независимым характером. Двое его дядей были народными писателями республики. А его тесть долгие годы возглавлял один из самых больших вузов страны. Такое количество достойных людей просто не давало ему возможности радикально измениться в худшую сторону.
Они встретились в кабинете министра. Несмотря на свои желания, даже министр был не вправе распоряжаться своим временем. Через час он должен был принимать посла и не мог никуда поехать даже для встречи со своим другом. В кабинете было просторно и светло. Сначала они говорили о разных мелочах, вспоминая друзей и знакомых. Понимая, как мало времени у его собеседника, Дронго перешел к самому важному вопросу.
– Ты знаешь, что скоро начнется фестиваль?
– Конечно, – кивнул министр. – Я получил приглашение на открытие. Хотя боюсь, что меня здесь не будет. У меня намечена на четырнадцатое встреча в Женеве.
– Представляю, сколько ты летаешь, – вспомнил Дронго.
– Можно подумать, что ты летаешь меньше.
– Но у меня бывает право выбора, а ты обязан лететь везде, где тебя ждут или ты нужен. Тебе намного сложнее.
– Будем считать, что ты меня убедил, – усмехнулся министр. – Ты ведь пришел не просто так. И вообще не просто так прилетел. Ты сразу спросил насчет фестиваля. Проблема Мовсани?
– Да.