— Всё слышала? — спросила тётя, даже не оглядываясь — шаги Ин-эр она знала как свои собственные.
— Ага!
— Почему не задаешь вопросов?
— Потому что мы с тобой обе позорим семьи?
Тетя расхохоталась и сказала, раскинув руки:
— Иди ко мне!
— Ши-гунцзы! Что опять⁈ — возмутилась Ши Яньцзы, посмотрев на скучающего шаоцина.
— Это всё прекрасно, но мы сейчас о наших утопленниках! — зевнул он.
— Вы же сказали, нужна каждая деталь! — Ши Яньцзы уже хотела просто поколотить этого Цепного пса.
— Об утопленниках! — любезно уточнил он.
Девушка сжала кулаки.
Первый день на службе Ши Яньцзы запомнила прекрасно: незнакомец крепко сжал её в объятьях… Юань Шуйлань оторопел. Вырвавши сь, девушка обнажила меч и представила его к шее мужчины.
— Сначала конфеты пихала насильно, а теперь угощаешь мечом? — рассмеялся он. — Ты выросла, дацзе!
Его лицо казалось смутно знакомым. Наконец, она всё поняла.
— Так что же вкуснее? — улыбнулась девушка, убирая меч.
— Конфеты, — быстро ответил Лю Жэнь.
Юань Шуйлань переводил взгляд то на девушку, то на юношу, держа меч наготове: пальцы крепко сжимали синие ножны.
— Шисюн, это свои! — сказала ему Ши Яньцзы.
Юань Шуйлань убрал меч.
— Лю Жэнь, как ты изменился! — воскликнула девушка, с нескрываемым любопытством разглядывая Лю Женя.
Мужчина демонстративно покрутился: воинская выправка, расправленные плечи, широкая улыбка и задорные глаза — он был совсем не похож на себя прежнего!
— Чем ты занимался? — прищурилась Ши Яньцзы.
— Дацзе… — замялся он. — Давай как-нибудь потом!
— Дацзе? — удивилась девушка.
— Ты же не против? — он посмотрел на неё как голодный щенок.
Ну как Ши Яньцзы могла отказать ему?
Так началась служба. Стражи обходили улиц, защищали нуждающихся, снимали воздушных змеев с деревьев, дрались, прикрывая друг друга, с вооруженными до зубов разбойниками, которые то и дело появлялись на улицах Лояна… После хорошей драки Юань Шуйлань уходил в себя, а Лю Жэнь мог запросто попинать мяч с детьми столичных улиц. Иногда к игре присоединялся Юань Шуйлань, которого за рукав тащили дети, выдёргивая его из медитации.
— Никогда не играл в мяч, — тихо произнёс однажды он, словно оправдываясь за то, что мяч улетел аж на другую улицу.
— Ни разу⁈ — воскликнул Лю Жэнь.
— Я из благородной семьи. Моими друзьями были книжки и меч.
— А я? — притворно возмущалась Ши Яньцзы.
Юань Шуйлань улыбался одним уголком рта.
Иногда они заглядывали на постоялый двор: там были смех, интересные истории, летящие в голову тарелки… Лю Жэнь останавливал их ребром ладони, а Юань Шуйлань рукавом смахивал осколки на пол. Потом стражи просто веселились…
— Голова на утро будет болеть, — каждый раз ворчал Юань Шуйлань.
Он никогда не пил: не только подавал пример младшим, но и тащил их потом на себе до флигелей — Ши Яньцзы на плече, а Лю Жэня на плаще. На удивление девушки, эти двое быстро нашли общий язык…
— Наконец! Мы подошли к главному! — взвыл шаоцин. — Что их объединяет⁈
— Братство, — ответила девушка.
Лю Жэнь оказался хорош в математике, он запросто выигрывал в игорных домах. Настолько хорош, что главный любого игорного дома каждый раз был готов рвать волосы, причём не на себе, а на голове Лю Жэня. Разъярённого человека останавливало только одно: Юань Шуйлань с каменным лицом и острым мечом. Он начал стоять позади Лю Жэня после того, как Лю Жэнь один раз впечатляюще вылетел из игорного дома прямо в толпу благородных старушек, среди которых была бабушка Юань…
Лю Жэнь был тогда готов провалиться сквозь землю. Но он всё равно в свободное от службы упрямо возвращался назад, поэтому Юань Шуйлань уцепился следом. Ему быстро предоставилась возможность продемонстрировать то, с ним такие выкрутасы не пройдут. Глава игорного дома согласился быстро, оставшись без дорогих столов, поэтому не хотел рисковать остальным имуществом.
Слава об этих двоих распространилась быстро, а Лю Жэнь начал с гордостью величать Юань Шуйланя дагэ.
Позднее Ши Яньцзы заметила, что Лю Жэнь не оставлял себе ни одной монетки — большую часть заработанного он раздавал нищим на улицах. А на меньшую часть денег он всегда покупал отличное мясо в харчевне и отдавал его Юань Шуйланю. После чего они находили или заводь Лохэ, скованную тончайшим льдом, или присаживались под обнажёнными вишнёвыми деревьями возле прудов: здесь всегда было меньше всего людей.
Лю Жэнь дремал, а Юань Шуйлань ел. Поэтому когда сослуживцы пропадали из поле зрения, она всегда находила их возле воды. Тогда Юань Шуйлань отдавал ей часть горячего мяса, а сонный Лю Жэнь насыпал конфет в протянутые ладошки .
— О чём думаешь? — спрашивала Ши Яньцзы.
— Ни о чём, — отвечал Юань Шуйлань и продолжал молча глядеть, как в воде тонет снег.
— Что тебе снилось? — Ши Яньцзы спрашивала Лю Жэня, когда тот просыпался.
— Ничего, — отвечал он, потягиваясь и смахивая с себя опавшие жёлтые листья.
Ши Яньцзы вздохнула: её братья сидели рядом, но в то же время они были далеко. П оэтому Ши Яньцзы перестала пытаться понять их души. Она радовалась, что просто может видеть своих братьев и что готова жизнь отдать за них.
Всё было хорошо.
Потом Лоян потрясли события: кто-то отравил всех цзинюй в лучшем Весеннем доме Лояна.
В тот же день Лю Жэнь нашёл в болоте мумию матери.
Пока Юань Шуйлань мечом ковырял будущую могилу и голыми руками выгребал промёрзшие комки земли, Ши Яньцзы едва сдерживала Лю Жэня: ползая на коленках, он рвался лечь в могилу, поэтому девушке пришлось вырубить его.
После этого Юань Шуйлань ещё сильнее замкнулся в себе. Лю Жэнь взял отгул на несколько дней и пропал, Ши Яньцзы просто молча терзалась. Через некоторое время всё пошло своим чередом: Юань Шуйлань оттаял, когда сжёг какую-то бумагу, а Лю Жэнь вернулся, но не сказал ни слова о том, где был. Ши Яньцзы успокоилась.
Но тут внезапно она получила приглашение на ужин от семьи Ши. Юань Шуйлань тоже был приглашён.
— Лю Жэнь! Я хочу… Я хочу, чтобы и ты пошёл! — твёрдо сказала Ши Яньцзы.
— Пойду! — охотно согласился Лю Жэнь.
— Но… — девушка замялась.
— Теперь ты со мной, дацзе! — отмахнулся Лю Жэнь. — Чего мне бояться? Уже не маленький!
К ужину они явились втроём. Ши Яньцзы снова почувствовала на себе обжигающий взгляд яростных тёмных глаз…
— Знакомьтесь, матушка, это мой дагэ и… Мой диди, Лю Жэнь! — девушка всеми силами пыталась обуздать ликование, рвущиеся из глубины её тени.
Матушка побледнела, но быстро взяла себя в руки — она была рада визиту сразу трёх гвардейцев: служба в гвардии Птицы счастья демонстрировала особое расположение императрицы!
Поэтому д аже Ши-фужэнь научилась актерскому мастерству и всегда улыбалась, а отец всё так же лучился, и только тётя каждый раз молча и горделиво удалялась в глубь сада.