Люди закашлялись.
Внезапно внизу послышался какой-то треск, словно обрушилась стена. Яму осветил солнечный свет: он лёг на сундуки и коснулся толстенных цепей, которые опоясывали сундуки, связывая их с корнями и друг с другом. Сами корни пронизывали не только землю, но и стены и даже свешивались сверху. Весь пол ямы был завален промасленной ветошью, опилками и соломой, как и весь пол в самом тулоу.
Бянь Ху первым спрыгнул туда, подняв кучу пыли. Но возникший сквозняк быстро ее развеял. За мужчиной спустились остальные. Их взору явилась зелёная листва: корневой механизм обрушил стену у основания тулоу, но пролезть через это отверстие не представлялось возможным, даже если была бы лестница.
— Не нравится мне это… — прошептала Ши Яньцзы. — Для чего тут столько узких дыр?
Ответа не нашлось ни у кого, зато вопросов было много:
— Зачем столько опилок? — спросил чжэн Юн.
— Тряпок и масла? — добавил Вэнь Сянь.
— Сянь-гэ, в книгах подобное не встречалось? — послышался голос Бянь Ху.
Вэнь Сянь покачал головой и подошёл к первому сундуку. Он потрогал цепь шириной с его запястье и произнёс:
— Ши-гуньян! Я слышал… Что адепты кланов очень сильны.
— Сейчас мой меч не может разрубить цепи, — ответила Ши Яньцзы, поняв, к чему он клонит.
— Жаль! Придётся ковыряться в замке, — посетовал Бянь Ху, доставая из-за пазухи свёрток с инструментами.
На это у него ушло два часа: Бянь Ху, злой как тысяча демонов, переходил от одного замка к другому, брал то один инструмент, то другой: но ни один замок не поддался.
— Лево, право, сверху, лево… Право, низ, вверх! — бормотал он водя острым инструментом по внутренностям замка.
Так прошёл ещё час.
— Почему запахло дымом? — внезапно спросил он, отрываясь от очередного замка, но не прекращая ковырять его инструментом.
Все были так увлечены делом, что не сразу почувствовали запах гари, особенно в яме, наполненной вонючими тряпками и пыльными опилками. Люди оглянулись — открытого огня не было, но задымление видели все — и переглянулись: никто ничего не понимал после бессонной ночи и сотни попыток вскрыть замки.
— Но… — пробормотал Вэнь Сянь. — Дым вниз не распространяется…
— Лево, право, сверху… Вниз! — бормотал Бянь Ху, который не отвлекался от своего занятия.
Внезапно замок щёлкнул и открылся. Ши Яньцзы подпрыгнула, ухватилась за свисающие корни, вылезла из ямы и увидела полыхающую ветошь и опилки.
— Горим!!!
— В механизме определённая последовательность действий! — заорал Бянь Ху.
— Уходим! — крикнул чжэн Юн.
Бянь Ху распахнул крышку сундука: он доверху был наполнен крылатыми жуками из яшмы, которые напоминали цикад. Бянь Ху метнулся к следующему сундуку: травы, лиловые цветки и семена в мешочках. Схватив один и спрятав за пазуху, он ринулся к третьему: там был сахар.
— Это контрабанда! — заорал Бянь Ху, пряча жука и цветок в сумку писаря.
— Ши-гуньян! Выведи Вэнь Сяня! — крикнул чжэн Юн.
Страж протянула руку и вытащила мужчину. Его начинало потряхивать. Девушка потащила писаря сквозь пылающий коридор: воздуха не хватало, доспехи нагревались от невыносимой жары, а из огня возникали лица: это были плясуны, злые духи. Они шипели, пытались укусить и подпалить волосы, но Ши Яньцзы могла только лишь плеваться в них: огненные плясуны не выносили влагу.
Яма тоже загорелась на глазах у Юн Лю Яна. Полыхало везде: за сундуками, в углах, прямо под ногами… Юн Лю Ян схватил Бянь Ху за шиворот.
Ши Яньцзы выволокла Вэнь Сяня на улицу, толкнула его в грудь и покатала по земле, затем сделала то же самое с собой: горящие полы одежды потухли, а огненные плясуны, хихикая, разбежались.
— Конь, тяжёлый, больно… — бормотал Вэнь Сянь и бился головой о камни.
Девушка подставила под его затылок ладони, костяшки её пальцев окрасились кровью. Ши Яньцзы нажала на акупунктурную точку на шее. Мужчина затих. Девушка аккуратно убрала руки.
Чжэн Юн выволок задыхающегося Бянь Ху и потушил горящие одежды. Ши Яньцзы закидала землёй самого чжэна Юн. Чумазые, задыхающиеся и обгоревшие они стояли под солнцем и судорожно ловили ртом воздух, слушая стрекотание цикад: пока они были в тулоу, наступил вечер.
— Что с ним⁈ — чжэн Юн оторопел, увидев писаря без сознания.
— Мне пришлось вырубить его. Он начал бредить и биться о камни, — ответила страж.
Чжэн Юн тяжело вздохнул и произнёс:
— Уезжайте!
— А ты? — не понял Бянь Ху.
— Такой дым будет заметен отовсюду! — ответил чжэн Юн. — Сюда точно кто-то придёт. Будьте осторожны.
Он помог затащить Вэнь Сяня на коня. Впереди сослуживца сел Бянь Ху: чжэн Юн привязал писаря к его спине. Кивнув, Бянь Ху пустил коня в голоп и поскакал в Лоян.
— Будь осторожен. Ты не заклинатель, духов не увидишь. Но вот призраки и демоны… — напутствовала Ши Яньцзы. — Божества тоже не всегда бывают сахарными. Не смотри на них и ни в коем случае не говори своё имя, особенно молочное. Тогда они не завладеют твоим разумом и тенью!
— П-ф, я своё имя вообще не говорю кому попало! — фыркнул чжэн Юн.
Это фырканье резануло девушку по живому.
— Чжэн Юн, я присмотрю за твоими друзьями, — холодно бросила она.
И, не дожидаясь ответа, девушка тоже пустила коня в галоп.
Юн Лю Ян нырнул в кусты.
Хуан цюань.
Какие-то далёкие звуки донеслись до ушей Бин Цилина: демон, проспавший весь день возле костров, встрепенулся. Скользнув сонным взглядом по кострищу, он быстро нацепил маску, оглянулся и понял, что кто-то кричит, стоя у ворот поместья фужэнь.
— Гуньян! Звезда моих очей! Вы проснулись?
Это был Чжуаньлунь-ван — демон уже сам мог узнать его голос из тысячи.
Хлопнула дверь: свет очей вана — семь душ величественной красавицы — вышли из опочивальни на порог: Бин Цилин слышал звуки шагов каждой души.
— Старый козел! У тебя для меня радостные вести? — хором произнесли души.
— Ещё какие, гуньян! — радостно произнёс «старый козёл».
— Ты пришёл лично сопроводить меня к Мэн-данян?
— Гунья-я-я-н! — протянул ван. — Я…
— Что ты принёс в этот раз? — перебила его женщина. — Эта ночь была холодна. Нужно развести костёр!
— Гуньян! Ваш покорный раб принёс вам настоящее сокровище! Редчайшее! Древнейшие цзюани Тысячи Снов! Прошу, не жгите их!
Бин Цилин аж забыл как дышать… О цзюанях Тысячи Снов рассказывали старшим адептам клана Инь Чжэнь. Бин Цилин случайно подслушал разговор учителя с учениками, когда практиковал иероглиф подслушивания.
— Цзюани Тысячи Снов — могущественная книга самых первых заклинателей нашего клана. Тысячу лет назад, в времена царства Вэй, ещё будучи в смертном теле, они записывали туда все знания. Обладая ими, можно воскрешать мёртвых, управлять стихиями и даже поворачивать время вспять!
— Где же эти цзюани? — спрашивали ученики.
— Согласно легендам, был выбран род самого честного заклинателя из Великой Сотни. Ему вручили яшмовый колокольчик. С тех пор этот род и хранит это сокровище! Нам известны все фамилии, но не известна фамилия Достойнейшего.
— Какого демона эти цзюани делают в аду? — пробормотал Бин Цилин.
— Гуньян! Как только вы согласитесь стать моей, я немедленно велю переплавить все ваши души в одну! Оставлю цзюани возле врат. До свидания, гуньян! — крикнул тем временем ван.
Женщина промолчала. Ван и его пышная процессия удалилась.
— Я? Да не посмею сжечь? — раздался горький смешок.
Бин Цилин перелетел через забор, окружавший поместье фужэнь, и застыл. Дождавшись, когда все её души вернутся к себе, мужчина снова прыгнул во двор и подбежал к кострищу: посреди него лежали свитки. Демон не верил своим глазам. Неужели удача повернулась к нему лицом, спустя пять томительных лет⁈
Они выхватил цзюани, бережно отряхнул их от пепла, засунул в рукав и исчез.