Юду озарился светом тысяч алых фонарей!
Демоницы в летящих одеждах танцевали и смеялись, укротители огня играли с пламенем, поэты-убийцы читали свои лучшие стихи, лавочники-воры продавали дары для мёртвых. Над столицей ада застыл дым — на демоническом рынке чадил огромный Чугунный Котёл: на его дне появлялись всяческие дары от смертных. Еда, украшения, одежда, скот… Всё плавилось в одном котле, потом он опрокидывался на огромные циновки, возле которых всегда толпились хитрые демоны-торговцы, жаждущие урвать лучший товар себе: каждый хотел продать его подороже! Торговцам выручка, покупателям — статус и причина похвастаться заботой.
Город шумел и искрился, но в сердцах одного демона таилась тревога… Ад напоминал ему мир смертных, но было в нём сильное отличие: его населяли нечисть, монстры и чудовища, призраки убийц, воров и погибших нехорошей смертью. Всех остальных тут не любили, поэтому их как можно скорее отправляли в павильон Мэн-данян, которая давала им напиток забвения и выпроваживала восвояси — через мост Найхэ в Котёл Переплавки Душ. Здесь души по сплавлялись воедино и по Призрачному Дымоходу поднимались на небо, где боги даровали этому зародышу души хунь, вручали судьбу и отправляли в мир смертных.
Ад никогда не хотел иметь никаких дел с Небесами — не любили они судьбу. Но Бин Цилин, собравшийся самостоятельно воедино, как и все демоны, пока не мог пройти этот путь. Вернее, его бы туда даже не пустили…
Бин Цилину нужно было просто закончить начатое и отомстить.
Демон стащил с прилавка чашу с вишней — в мире смертных она сейчас плодоносила, поэтому ни стоила не единой медной монеты. Демон мог позволить себе такое угощение от смертных без угрызения совести: его родственники не отправляли ему деньги и дары, но мужчина не обижался: его мэй всё это было нужнее! Для Бин Цилина гораздо ценнее было тепло, которое он иногда получал: кто-то зажигал для него благовония. И демон знал, кто это был.
Идя по сильно заросшей, но знакомой дороге к Бронзовому Котлу, скрытому от любопытных глаз, демон ел ягоды, а косточки собирал в кулак. Вдалеке показался Котёл: возле него столпились демоны, передавая друг другу сундуки.
Бин Цилин чуть не опоздал.
Взволнованный демон подул на вишнёвые косточки: они покрылись льдом алого цвета. Размахнувшись, Бин Цилин кинул их прямо под ноги демонами как бусины. Разбойники поскользнулась, а их ботинки загорелись. Они поскидывали обувь, трава вокруг котла заполыхала, обжигая пятки. Разбойники запрыгали вокруг котла как козлы. Бин Цилин хихикнул в кулак, но тут же спохватился: такой кипишь не входил в его планы, он просто хотел напустить дым, но переусердствовал с наложением заклинания. Хотя демон не расстроился: нечисть должна получать по заслугам.
Разбойники затоптали пожар, но один демон потратил слишком много энергии: он начал обезображиваться. Демон оскалился, лицо поплыло, глаза выпучились как у рыбы. Трясущимися руками он достал из кармана шухэ яшмовую цикаду и положил её в рот. Оскал пропал, кожа натянулась, глаза стали нормального размера. Демон начал помогать таскать сундуки и грузить их на телеги, запряжённые огромными рогатыми свиньями: повозки стояли на огромных и плоских серых камнях.
— Эти цикады в этот раз рано! Ждали через шесть дней. Что там наверху случилось? — спросил разбойник.
— Гык, — хрюкнул второй и потёр поросячий нос. — Надо спросить у наших.
— Хозяин накажет нас!
— Гык! Вздёрнет на чёрной верёвке!
Бин Цилин слегка улыбнулся. Послышался шелестящий звук — и всё исчезло. Как это получалось, Бин Цилин не понимал…
Когда вставал на эти камни, ничего не происходило.
Когда он лепил Следящий Глаз на спины демонам, талисман слеп после того, как они исчезали.
Когда он пытался просто избить разбойников и вытрясти из них правду о яшмовых цикадах — сил не хватало: демон слишком долго был без человеческого тепла.
Поэтому нельзя был описать, как он счастлив был сейчас!
— Всё становится на свои места… — пробормотал окрылённый демон, снова прыгая на камнях. — Часть задания выполнена. Сунди-ван, значит… Шицзюнь рассказывал мне, что цикада, вложенная в рот мертвецу, помогает найти ему достойное воплощение в новой жизни. Весь ад состоит из иньской энергии. А вот яшма носит янскую энергию. Она балансирует демона, даёт ему ян. Зачем Сунди-вану нужно столько сильных демонов? Он хочет сделать так, чтобы они как можно чаще покидали ад и творили бесчинства? Может… Кто-то в мире смертных хочет этого? Нет! Нельзя торопиться с выводами! Я не могу сообщить Юй-сюну неправильные сведения! Уж не те ли это сундуки? Той ночью я только лишь увидел, что они заносят их в тулоу. Были ли там эти яшмовые цикады? Нужно проверить! Заодно найти Бога Смерти!
Так, разговаривая сам с собой — привычка — Бин Цилин спешно покинул рынок.
Лоян.
Ши Яньцзы, Бянь Ху и Вэнь Сянь, который то приходил в себя, то снова терял сознание, проехали столичный пропускной пункт — жетон стража Птицы счастья очень пригодился. Время приближалось к полуночи: луна начала убывать. Город сиял фонарями, но улицы были пустынны: традиционно Лоял отмечал только первый день фестиваля и последний, поэтому сейчас был комендантский час.
Проезжая через главную улицу, Бянь Ху остановил коня возле одного заброшенного двора. Ши Яньцзы тоже натянула на себя поводья. Мужчина развязал веревку, взглянул на девушку как голодный щенок и спросил?
— Поможете?
Девушка спрыгнула с коня и упёрлась руками в бок Вэнь Сяня: Бянь Ху скатился с лошади и побежал во двор. Страж застыла в ожидании, озираясь по сторонам: с того мгновения, как они въехали в Лоян, её не покидало чувство, что за ними следят.
Мужчина вернулся, держа в руках лиловый цветок.
— Что это? — спросила девушка.
— Спрошу у нашего лекаря, — отозвался Бянь Ху. — Но такой же цветок был в этих сундуках!
Он снова сел в седло, страж помогла ему с верёвкой. Внезапно им дорогу преградило несколько человек: маски скрывали нижнюю часть лица, высокие воротники прятали шею. Они обнажили мечи и заняли боевую позицию, присев и выставив одну ногу вперёд.
— Быстро! Прочь! — крикнула Ши Яньцзы.
Бянь Ху стегнул и без того взмыленного коня по бокам…
Глава 4
Цветы багульника, ящерицы на коже
16 - ый день седьмого месяца , Лоян.
Лунный свет скользнул по серебристым доспехам стража гвардии.
«Шесть. В два раза меньше, чем наглецов в любой харчевне».
Ши Яньцзы обнажила меч, разбежалась и обрушила его на человека, стоящего ближе всех. По тихой улице разнёсся стальной дребезжащий звон. Наёмник присел ещё ниже и вяло отразил удар по касательной, что позволило девушке скользнуть ко второму и сильно ранить его в бок: этот враг даже не попытался увернуться.
— Это покушение или танцы⁈ — крикнула Ши Яньцзы.
Её колотило от злости. Внезапно краем глаза она увидела падающую лошадь: кто-то из кустов швырнул лю син чуй. Бянь Ху вместе с Вэнь Сянем кубарем полетели на землю.
«Не я их цель».
Страж сжала рукоять меча так сильно, что костяшки пальцев побелели, и метнулась к ним. В этот момент наёмники словно ожили. Один из них нарисовался с нечеловеческой быстротой прямо перед девушкой и пнул её в грудь. Ши Яньцзы едва успела заметить ногу… Взметнулась земля и мелкие камни. Пролетев сразу через всю ширину улицы, страж спиной врезалась в закрытую лавку. Зазвенели маленькие колокольчики. Ши Яньцзы рухнула на землю, ей на голову посыпались щепки. Рёбра заболели. Воздуха не хватало.
«Техника… Усиления?..».
Ши Яньцзы, кряхтя, поднялась.
Ни чувств. Ни эмоций. За ними не видно главного.
На пальцах одного из наёмников заискрился воздух. Девушка ринулась на него, завалилась назад, привычно чувствуя спиной плотный воздух, и проехалась прямо под рукой человека, рубанув мечом по бедру. Одежды окрасились кровью. Поймав баланс, Ши Яньцзы вырубила наёмника ребром ладони по шее и одновременно подставила подножку второму, одновременно через его подмышку просунув меч и вонзив его в плечо третьего. За её спиной рухнуло на землю бесчувственное тело. На него упало второе. Пальцами девушка сорвала маску с третьего и быстро оттянула воротник: на наёмника шее был рисунок ящерицы.