Юй Фэн развалился на платформе и закрыл глаза. В зале царила тишина. Она давила на виски и вызывала тяжелое чувство пустоты, но Юй Фэн обращал внимание только на биение собственного сердца.
Тук. Тук. Тук.
Из флигелей донёсся приглушённый смех, но Юй Фэн привычно пропустил его мимо ушей: его не волновали такие мелочи, он давно привык к одиночеству… Шаоцин закрыл глаза и вскоре задремал, убаюканный ночным ветром, игравший листьями за окном.
Хуан цюань.
Бин Цилин не понимал, как разбойники используют эти серые плоские камни, но он знал, как попасть к Сунди-вану другим путём. Впрочем, как и к любому вану из десяти. Этот способ отнимал много времени, но выбора не было.
Ад представлял собой огромный континент. В центре сияла фонарями столица Юду и виднелись судилища, но врата в них могли открывать либо помощники ванов, либо сами ваны. Для всех остальных было только одно место: столица и все прилегающие территории. Но порой желающие могли попасть в судилище с помощью любого артефакта судьи.
За пять лет жизни в аду демон сумел собрать целую коллекцию таких артефактов.
Демон, шагая по воздуху, опустился у входа в пещеру: она находилась недалеко от поместья уважаемой фужэнь, и поэтому Бин Цилин не опасался нежданных гостей. Здесь было уютно: простенькая циновка, ворох тёплых одеял, стол на низких ножках и курильница, где дымился сандал. А главной ценностью была большая жаровня. Она согревала демона долгими адскими ночами.
Подкинув дров в жаровню, Бин Цилин вытащил из-под циновки свой мешок позора: там хранились украденные вещи. Некоторые случайно, некоторые — нет. Понимание того, что он вор, сильно ранило все души демона и било по совести, но он отгонял эти чувства прочь. Сейчас Бин Цилин был демоном. Его настоящее лицо осталось в прошлом.
Мужчина накрылся одеялом, открыл мешок и достал осколок Зеркала. Его души захватили воспоминания.
Когда воды сомкнулись над его головой…
Когда Бин Цилин понял, что его теперь стало целых семь штук и все они находятся в первом судилище Циньгуан-вана, а над ними мечутся летучие мыши с человеческими головами и сильно пахнет солью…
Тогда он перепугался впервые в жизни да так, что бросился бежать. Но одна душа поскользнулась и повисла над ревущим морем. Судья успел схватить её за ворот, но душа вцепилась дрожащими пальцами в подвеску, висевшую на груди вана. Тонкая цепочка лопнула. Подвеска отлетела в зеркало. Оно разбилось вдребезги. Несколько осколков впились в ноги сразу трём душам.
Бин Цилин знал, что это было не простое зеркало: Зеркало Зла отражало дурные злодеяния мёртвых. Задней мыслью души вспомнили, что это была величайшая ценность Первого судьи. Теперь оставалось только одно: бежать, спасаясь от гнева Циньгуан-вана.
Вс е семь душ рванули вниз по горе и бежали до тех пор, пока не врезались в девушку: она собирала Кровавые цветы, которые росли только на этой земле, окроплённой кровавыми слезами тех, кто смотрел в Зеркало.
Когда оно было ещё целым…
— Какой красивый! — восхитилась девушка.
Бин Цилина сейчас можно было назвать каким угодно, но только не красивым! Раненный, растрёпанный, ничего не понимающий, трясущийся от страха… Послышался крик и шелест крыльев летучих мышей. Души испуганно оглянулись. Девушка махнула рукавом и они попали в большое пространство. Бин Цилин увидел через шёлковую ткань фигуру судьи. Его лицо было перекошено от гнева.
— Ты опять собираешь мои цветы⁈ Ладно, демон с тобой. Ты видела здесь семь душ⁈
— Нет!
— Врёшь!
— Нет!
— А ну покажи! — он протянул руки к девушке.
— Если вы меня пощупаете, я расскажу всё отцу!
— Хорошо, иди! — быстро убирая руки, молвил Циньгуан-ван.
Девушка подхватила корзинку с цветами, нарисовала в воздухе какой-то знак, незнакомый Бин Цилину, и поляна с алыми цветами сменилась девичьей комнатой. Так Бин Цилин оказался в обители Сунди-вана.
Девушка снова взмахнула рукавом и семь душ вывалились на половицы. Придя в себя, они сели, скрестив ноги, сложили руки перед собой и привычно призвали духовную силу. Запечатанная в мире живых, она неожиданно появилась здесь, в мире мёртвых. Но теперь уже без янской составляющей.
Бин Цилин помнил руки, которые столкнули его в пруд возле кузницы, помнил лицо убийцы и его хищные глаза, поддёрнутые ненавистью… Заклинатель должен был стать тем, кого отправлял в ад всю свою недолгую жизнь. Жгучая ярость захватила все его души. Они соединялись в демона.
— Ты очень красив! — сказала девушка, проведя большим пальцем по нижней губе Бин Цилина. — Какие голубые глаза. Как лёд! В аду нет льда… Я хочу смотреть в них вечно! Будет обидно, если ты станешь только одним демоном.
Девица щёлкнула пальцами и слуги растащили семь душ Бин Цилина по разным углам её огромной комнаты. Одну душу приковали в столу, другую к кровати, третью к шкафу… Заклинателю потребовалось немного времени, чтобы сконцентрировать духовную силу и расплавить цепи, но на это у него ушли все силы… Бин Цилин рухнул на пол.
— И эта твоя благодарность? — сказала девушка, завязывая ему глаза тонкой шёлковой тканью. — Нет. Я хочу с тобой поиграть!
Слуги снова привязали души Бин Цилина, но уже чёрными верёвками Сунди-вана: он вздёргивал на них души, поэтому верёвка оказалась слишком крепкой и с ледующие полгода Бин Цилин просто вычеркнул из памяти.
Если он смог разорвать эти верёвки чуточку раньше…
Бин Цилин спрятал осколок и достал ту самую чёрную верёвку. Сев поудобнее, он положил её на колени. Инь демона закружилась вокруг запястий, опоясав их духовными браслетами… Вьющаяся энергия впиталась в верёвку. Он закашлялся, а на его шее появились полосы, словно от петли. Демон задыхался, но он должен был терпеть ради них…
Верёвки из духовной силы бывшего заклинателя и медленно оплетали тело демона…
К вечеру он оказался в третьем судилище, обители Сунди-вана: знакомое для боли огромное поместье, окружённое Духовной Сферой, как и каждое судилище: она скрывала территории ванов от любопытных глаз и прятала призраков — выпучив глаза и вывалив языки, они раскачивались на чёрных верёвках, украшая двор вместо фонарей.
Бин Цилин закрыл глаза: он был готов ещё раз умереть, но уже от дикой усталости. Демон рухнул на колени, опёрся о ножны, огляделся и увидел войско: тысячи демонов, вооруженных до зубов, стояли, не шевелясь, стройными рядами, открыв рты и закрыв глаза. Бин Цилин дополз до ближайшего воина и залез пальцем в рот: под языком лежала яшмовая цикада.
— Кто здесь? — послышался женский голос.
Бин Цилин перестал дышать. Шатаясь, он пробежался по воздуху и спрятался за спинами воинов. В его поле зрения появилась дочь Сунди-вана: хрупкая фигура, тонкие руки… Но Бин Цилин знал, какая в них скрывалась сила!
— Как странно, я же слышала шаги… М-м! Нет! Пахнет моим голубоглазым!
Бин Цилин понюхал себя: сандал и ничего больше.
— Найти его! — приказала девушка.
Слуги разбежались.
— Дочурка! — послышался мужской голос.
— Да папочка!
— Подожди старика! Я не успеваю!
Рядом с дочерью встал Сунди-ван и тщательно принюхался.
— Запах этого демоняки… — прошипел он, обнажив пожелтевшие клыки. — Он снова здесь!
— Папочка, да что ты такое говоришь? — притворно всплеснула руками девушка. Быть того не может!
— Найду — порву! — бушевал отец, топая ногой и краснея от гнева. — Он соблазнил мою единственную дочь! Ты даже не помнишь, что он с тобой вытворял! О, демоны! Наше счастье, что сын Ян-вана слишком глуп и возможно, ничего заметит!