— Мы не знаем! — покачала головой девушка.
Но Ши Яньцзы уже знала ответ.
«Заклинатель, когда запечатывал тени цзинюй, наложил заклятье: дым погружает в сон только мужчин. Значит, женщины не должны пострадать… Да это точно заговор!».
Цзинюй внезапно опустили головы и затряслись. Их лица бледнели, красивые длинные пальцы скрючились, волосы засеребрились.
— Плохо дело…
И девушка запела. Та мелодия была наполнена грустью несбывшейся мечты, болью прожитого надеждой на воскрешение… На озлобленных теней техника действовала безотказно: они стремительно разлетелись.
«Это ненадолго. Их усмирит только шестая струна гуциня. О боги, хоть бы она была в той лавке!».
Девушка принялась тормошить мужчин.
Глава 8
Шестая струна гуциня
20- ый день седьмого месяца , деревня Сишуйпо.
Зрение прояснялось. Разлепив глаза, Юй Фэн увидел искры от пылающего костра: они кружились над ним, гасли и снова взметались, ведомые ночным ветром. Пламя освещало левую щёку Ши Яньцзы: девушка склонилась над сыщиком, отчего её чёрные прямые волосы казались ещё чернее.
Юй Фэн сжал и разжал пальцы. Прохладный ветер скользил между ними как гладкий шёлк. Мужчина сел и схватился за голову: она нещадно раскалывалась. В животе мутило, в глазах темнело. Быстрыми движениями тонких пальцев Ши Яньцзы нажала на несколько акупунктурных точек на груди Цепного пса.
— На заклинатели, а крововожиматели! — пробормотал шаоцин, откашливая кровь в кулак. — Не зря название вашего клана означает Серебряные иглы. Или тебе просто понравилось меня трогать?
— Ну раз шутишь, значит жив! — отозвалась девушка.
Она растормошила всех. Сложнее всего пришлось Бянь Ху: мужчина был в сердце дымного вихря. Ши Яньцзы трясла его снова и снова, хлопала по щекам, щупала пульс — он был нестабильным. Юй Фэн подошёл к коню, отвязал от седла тыкву-горлянку, открыл её и вылил прохладную воду на голову мужчине.
Время тянулось мучительно медленно… Оно словно цедилось по каплям, стекая с лица Бянь Ху и падая на землю.
Наконец, мужчина открыл глаза. Облегченно выдохнув, Ши Яньцзы села в траву и бессильно уронила голову — за эти томительные мгновения вся жизнь снова пронеслась перед глазами.
Она ненавидела и проклинала собственное бессилие, сжимая и разжимая кулак: духовные силы могли избавить от многих проблем, но Ши Яньцзы который год могла чувствовать только плотность воздуха.
Юй Фэн молча следил за тем, как трясутся её плечи и дрожат тонкие пальцы.
Его рука тоже дрожала.
Он снова корил себя за то, что упустил из своего поле зрения то, что могло привести к трагедии.
Сыщик не может ошибаться. Никогда. Из-за него не могут страдать люди.
— Что это было? — пробормотал Юн Лю Ян.
Его голос прозвучал слишком громко в этой тишине, раздираемой треском костра и тяжелым дыханием Бянь Ху.
— Какая-то отрава, — отозвался сыщик, пряча руку за спину.
Девушка вздохнулв и рассказала всё, что видела.
— Крали энергию ян? Это как? Ножом… Корень? И всё? В шкатулку? — Цепной пёс был озадачен так, что даже забыл повести бровью.
— Это поэтому вы побаиваетесь ходить в Весенний дом? — Ши Яньцзы повела бровью за него.
— Кто сказал? — прищурился сыщик.
Вэнь Сянь, стоявший за спиной Цепного пса, скромно отшёл в сторону. Ши Яньцзы приняла невинный вид и заговорила о другом:
— Меня смущает, что шесть лет назад, в тот день, когда цзинюй были отравлены, Лю Жэнь нашёл тело своей матери в болоте. Может ли это быть как-то связано?
— Госпожа Мин… Какая знакомая фамилия… — пробормотал Бянь Ху, вытирая лицо рукавом.
— Эта фамилия довольно распространена, — ответил Е Хэй, обмахивая его веером, который аккуратно вытащил из рук лекаря.
— Она хозяйка. Весеннего дома, — произнёс Вэнь Сянь. — Значит. Лицо влиятельное.
— Разве хозяйкой так сложно стать? — спросил Е Хэй, энергично махая веером.
— Стать цзинюй очень легко, — ответила Ши Яньцзы. — Но стать хозяйкой дома… Нужно убрать всех конкуренток, запомниться гостям как лучшая певичка. Иметь славу самой красивой женщины. Обладать талантами. Красиво петь, уметь поддержать любую беседу. Это не так просто, как кажется!
Поймав плюбопытный взгляд Юй Фэн, девушка добавила:
— Я была стражем гвардии. И не такое видела за шесть лет службы.
— Куда мы дальше? — встрял в разговор Бянь Ху, жестом руки останавливая Е Хэя.
— В Яньши, — уверено сказал сыщик.
Он подобрал шкатулку и указал пальцем на печать.
Ши Яньцзы увидела то, чего не заметила раньше: оттиск мастера напоминал параллельные штрихи, которые словно складывались в уличные кварталы. В центре печати была фигура, очень напоминающая дракона, обвившегося вокруг жемчужины, а над самым верхним штрихом красовался цветок, лепестки которого были похожи на маленький лотос.
— Такие печати есть только у мастеров из Яньши, — сказал Юй Фэн.
— Шкатулка грубая, — заметил Вэнь Сянь, забирая шкатулку из рук сыщика. — Я не думаю… Что она принадлежит Тан. Скорее… Сделана значительно раньше.
— В Яньши есть развалины столицы династии Ся, — ответил Юй Фэн. — Эта печать напоминает карту городища.
Писарь кивнул.
— Вы долго там прошлое будет ворошить? — раздался голос Цзя Сина. — И верните мой веер!
Пока все рассматривали нефритовую шкатулку, лекарь уже отвязал свою лошадь, сел в седло и смотрел на попутчиков, не скрывая своего недовольства.
— Куда это ты так торопишься? — удивился Юн Лю Ян.
— Хочу скорее попасть на постоялый двор, — ответил лекарь, хлестнув коня по бокам. — Мягкая постель и горячий чай. А вы делайте что хотите. Но учтите, поранитесь — и позавидуете мёртвым!
Конь поскакал в сторону Яньши: местность находилась на полпути в Лоян.
— В Яньши есть постоялый двор «Костяная черепаха»! — одновременно крикнули лекарю вслед Юй Фэн и Ши Яньцзы.
Повисло неловкое молчание. Лишь только трещал хворост в уже догорающем костре.
— Это когда это вы там были, Юй-гунцзы?
— У меня тот же вопрос, Ши-гуньян!
— Лет восемь назад, — ответила девушка. — Мы с шицзюнь приезжали в Яньши, усмирять яньмо.
— А этот «огненный демон» случайно не устраивал пожары? — поинтересовался Юй Фэн.
— Огненный волк, — кивнула Ши Яньцзы.
— Я ловил это человека в шкуре волка! Он залез в «Костяную черепаху», намереваясь устроить пожар.
— Да не был он человеком! — заспорила Ши Яньцзы. — Я видела его в тот день в «Костяной черепахе», когда погналась за ним!
И девушка рассказала про пожар, старика и его внука: он был единственным, кого удалось спасти тогда…
Ши Яньцзы отдала мальчика жителям деревни и снова вернулась на пожарище: огонь ещё полыхал, а деревянные стены трещали и рушились.
Заклинательница поклонилась телу старика: Костяная старуха уже оборвала его жизнь, поэтому тень человека металась среди языков пламени, словно проверяла, нет ли там больше никого…
Сердце девушки бешено колотилось, Ши Яньцзы было стыдно и больно: она не имела права судить и решать, кого спасти, а кто должен умереть. Просто потому, что уровень её совершенствования ещё не позволял спасти двоих! Дрожащей рукой заклинательница нарисовала талисман Путеводной звезды и вывела старика наружу. Его тень распалась на семь душ по и три души хунь. Ветер развеял их всех.
В это мгновение явилась шицзюнь. Растрёпанная, раненная, в рваном ханьфу.
— С тобой всё хорошо? — спросила она ученицу.
— Да, шицзюнь! Вы ранены⁈ Что случилось⁈
— Не беспокойся. Здесь не один волк! Я уже убила троих. Остал ось ещё два! Будь осторожна!
— Да!
Духовная сила юной заклинательницы коснулась земли. Следы яньмо подсветились голубоватым свечением: такой трюк удавался только с самыми свежими следами. И девушка побежала по ним, едва касаясь земли, в Яньши: если стая яньмо озверела, значит, дальше будет только хуже.