— Так забрать исподнее или накормить больного лекарством? — не удержался шаоцин.
— А я должен отчитываться?
Более не сказав ни слова, лекарь удалился.
— Лекарь Цзя сегодня не в духе, — сказал Е Хэй, провожая его взглядом.
— Можно подумать, он вообще когда-либо бывает в духе! — отозвался Бянь Ху. — Юй-гунцзы, так что случилось-то?
— У нас шестьдесят восьмой пропавший утопленник, — вздохнул Юй Фэн.
— Я готов пойти! — вдруг горячо воскликнул Е Хэй.
Он решительно встал перед удивлённым шаоцином.
— Сычжи Е, брать тебя к призракам опаснее самих призраков! — ответил Юй Фэн.
Юноша насупился.
— Юй-гунцзы! — воскликнул Бянь Ху. — Я не согласен! Он всех призраков может распугать своими ритуалами! Он же полезен!
Юноша гневно посмотрел на сослуживца, закусив губу.
— Сычжи Бянь! — громко сказал Юй Фэн.
— Да! — немедленно ответил Бянь Ху.
— Идёшь со мной.
— Понял!
Перспектива расследовать что-то вместе с начальством не казалась заманчивой, но у Бянь Ху не было выбора, так же его не было и у Цепного пса: между импульсивным Бянь Ху, суеверным Е Хэем и Вэнь Сянем, который из-за давней травмы головы забывал свои последние действия, шаоцин предпочёл положиться на себя, ну а Бянь Ху взять в качестве подкрепления.
Юй Фэн быстрым шагом направился к выходу из Далисы. В одной из галерей сыщик внезапно столкнулся с цином Чэн: мужчина, чьи волосы уже посеребрила седина, возвращался в Далисы, покручивая в руках цветочки чилима. Завидев сосредоточенного помощника, цин Чэн удивился. Цепной пёс поприветствовал его.
— Юй Фэн! Где твои люди? Неужели ты сам идёшь что-то расследовать?
— Так сложились обстоятельства, Чэн-сяньшэнь! Прошу меня простить! Я тороплюсь!
— Да-да! Иди-иди! — Чэн Цзюнь лениво махнул рукой и продолжил свой путь, что-то напевая под нос.
Проходя по другой галерее, Цепной пёс вдруг увидел первого шаоцина: Чэн Лян Бин, худощавый мужчина с колючим взглядом сидел в беседке и не спеша пил чай. Его верный помощник, писарь Гуань Юнь, топтался рядом. Его лицо так и напоминало Юй Фэну крысу…
«П-ф! Пусть мой Вэнь Сянь и слегка больной на голову, зато человек честный! У Гуань Юня на лбу написана вся чернота его гадкой душонки! Прочем, как и у Чэн Лян Бина, будь он неладен!», — мысленно фыркнул Юй Фэн, сжав кулаки.
Его настроение испортилось окончательно…
Теперь же Юй Фэн ещё быстрее шёл к южным старицам, внимательно наблюдая за людьми и вслушиваясь в обрывки разговоров. Место преступления нашлось очень быстро: весть о трагедии разнеслась подобно пожару.
— Девчонка потянулась за фонарём и упала! — рассказывал один человек другому.
«Чтобы потянуться за фонарём и упасть в воду, нужен мост. Мост есть только над старицей, которая на главной улице», — подумав об этом, шаоцин решительно направился в её сторону. Бянь Ху молча торопился следом. Если бы он оглянулся, то увидел бы пожилого человека, чьи руки скрывали перчатки: даос следовал за шаоцином и его подчинённым чуть поодаль, но не на мгновение не отводил от них глаз. На его поясе снова висел колокольчик.
Когда они втроём дошли до старицы, даос скользнул в хутун: там уже стоял мужчина, теперь закутанный чуть ли не по самые уши в шерстяной бэйцзы. В руках он держал маску-череп.
— Лин-гэ! — даос тихонько позвал его.
— Я знаю… — задумчиво ответил он, прикрыв голубые глаза, сверкавшие из-под ресниц словно первый лёд. — Следящий Глаз всё увидел! Шунь-эр, записывай!
Даос достал из-за пазухи тушечницу, тушь и маленький сосуд с водой. Растерев в тушечнице брусок туши, старик вынул кисточку и замер. Бин Цилин что-то тихонько ему продиктовал, даос тщательно всё записал: он так торопился, что даже сильно испачкал перчатки.
— Я спущусь вниз, — произнёс Бин Цилин, протягивая старику маску-череп. — Надень. Тебя не должны узнать.
— Поверь, меня не узнают! — отозвался Ци Шунь, надевая маску на голову. — Будь осторожен.
Главная улица Лояна.
Юй Фэн, стоя на том самом мосту, молча разглядывал мутные воды старицы и молочные соцветия чилима, слушая обрывки фраз:
— Не уж то дело такое серьёзное, раз сам Цепной пёс явился!
— Да тише ты! Вдруг услышит?
— Да даже если услышит, что с того!
— Укусить может!
— Да брось ты! Это просто опять пропавший утопленник… Может хоть на этот раз он раскроет преступление! Ночи жаркие! Раньше во время фестиваля мы могли отдыхать у воды, а сейчас страшно!
— И не говори…
— Сычжи Бянь! — громко позвал шаоцин.
— Да! — одним прыжком Бянь Ху оказался рядом с сыщиком.
— Порасспрашивай людей.
Бянь Ху исчез.
— Как этот несчастный флюгиришко связан с пропавшими трупами?..
Уставшему сыщику показалось, что он всего лишь подумал об этом, но оказалось, что он озвучил свои мысли: даос в маске из папье-маше и в перчатках, как раз проходивший мимо Цепного пса, прекрасно расслышал каждое слово.
Шаоцин достал из-за пазухи невзрачный камень довольно приличных размеров — он мог поместиться в кулаке. Размотал цепочку, которая опоясывала камень, и опустил его к свече, что трепетала в ближайшем фонаре. Когда камень хорошенько нагрелся, то засветился мягким синими цветом. Юй Фэн набрал в лёгкие воздух и на глазах у изумлённых горожан нырнул в старицу…
Свечения камня оказалось достаточно, чтобы рассмотреть всё вокруг себя на расстоянии вытянутой руки. Достигнув дна, сыщик внимательно его рассмотрел: за шесть лет Юй Фэн выучил рельеф каждого водоёма Лояна. На дне новой расщелины что-то блеснуло. Что-то длинное и серебристое.
«Показалось?».
Краем глаза шацоин заметил движение. Быстро повернув голову, он увидел голубой блик.
«Рыба? Отблеск? Воздух закачивается. Должно быть, начинаю бредить».
И шаоцин начал быстро всплывать. Вынурнув, Юй Фэн поплыл к берегу. Толпа расступилась, но никто не помог ему вылезти.
Хуан цюань.
Бин Цилин вынырнул из грота, наполненного желтоватой грязной водой. Выйдя на берег, он скрестил руки на груди и задрожал. С мужчины ручьями стекала ледяная вода, от которой ему становилось ещё холоднее: только что он нырнул в ту часть старицы, которую хорошо скрывали кусты, проплыл через расщелину и попал в Хуан цюань. Ад почти опустел: многие демоны, призраки и чудовища пировали до конца месяца в мире живых.
Выйдя из пещеры, мужчина тут же спрятался в кустах — в этих пещерах кто только не бродил! Чи-фа, красноволосые духи-помощники и совершенно безобразные прихвостни Чуцзян-вана; Воловья башка и Лошадиная морда и прочие яогуай… Попадаться им на глаза Бин Цилин совершенно не хотел: за пять лет пребывания в аду он успел насолить всем десяти ванам и каждый назначил за его голову весьма хорошую награду.
— Юй-сюн с огнём играет… — проворчал он, стуча зубами от холода. — Как бы… Не доигрался! Мне… Нужно… Согреться.
Демон знал единственное безопасное место в аду: дом одной фужэнь из далёкого прошлого. Благодаря исключительной красоте, эта женщина приглянулась Чжуаньлунь-вану, судье десятого судилища: здесь как раз решалась судьба каждой души, перерождаться ли ей или же пробыть некоторое время в одном из судилищ.
Но она оказалась лишена этой привилегии: Чжуаньлунь-ван подарил ей большой дом и посадил сад, где круглый год цвели пионы. Он был готов положить к её ногам весь ад, но женщина оказалась очень своенравной. Она то и дело захлопывала дверь перед его носом и громко требовала перерождения.
Бин Цилин собрал духовную силу и использовав цигун, неслышной тенью добрался по высоченным деревьям до безопасного места: тусклое светило ада создавало много теней. Выдохнув, он прокрался мимо спящей стражи: к женщине, которую ван считал своей, и так боялись подходить на расстояние полёта стрелы, поэтому стража всегда была расслаблена, что оказалось на руку демону.
Пробравшись на задний двор, Бин Цилин оглянулся: никого. Значит, фужэнь спит. Мужчина сел возле огромного костра: женщина так же сильно мёрзла, как и сам Бин Цилин, поэтому она всегда разводила огонь. Обычно дровами была мебель, которую дарил ван. А вот от человеческого тепла, которое он исправно приносил, демоница решительно отказывалась. Сейчас эти нераспечатанные сосуды стояли недалеко от костра.