— Ши-гуньян! — восхищенно сказал Бянь Ху. — Я за всю жизнь не видел столько всего интересного, как за эти дни с вами!
— Цветы и ветви безобидны, но не подходите к этим корням! — предупредила девушка. — Даже умелому заклинателю крайне сложно с ними справиться! Про себя я молчу.
Когда корни отползли, то на землю слетела записка. Юй Фэн поднял её.
— Совсем как механизм в тулоу! — щёлкнул пальцами Бянь Ху.
Юй Фэн развернул бумагу и прочитал вслух:
— На поле боя сойдутся семь колесниц. Пожертвовать солнцем ради луны. Шестой стих упадёт на землю, ветер сорвёт восемь алых лепестков. Их затопчет генерал. С его меча будет капать кровь. Кто он? Тот, на кого надеются люди. На горы лягут двадцать три облака. Земля умоется кровавым дождём. В следах расцветут кровавые цветы.
Люди переглянулись.
— И что это за чушь? — возмутился Юй Фэн. — Мало мне Бин Цилина! Да он он хотя бы складно пишет! А тут что?
— Почему здесь… Столько цифр? Сразу бросается в глаза! — заметил Вэнь Сянь.
Юй Фэн долго думал и наконец, предположил:
— А что если… Так отмечены определённые иероглифы?
Вэнь Сянь быстро отчитал нужные иероглифы и воскликнул:
— Пожертвовать колесницей… Чтобы спасти генерала! Это чэнъюй!
— Шицзюнь научила меня играть в сянци, — задумчиво произнесла Ши Яньцзы. — В игре самой важной фигурой является генерал!
— На поле боя — тоже! — сказал Юй Фэн. — Если падёт генерал… Его войско обречено!
— Но игре по-другому! Иногда его можно спасти, если пожертвовать другой фигурой. Например… Колесницей! — воскликнула девушка.
— Тогда жертва будет оправдана… Так о какой же жертве идёт речь? — спросил сыщик.
— Пожертвовать колесницей, чтобы спасти генерала… — прошептала Ши Яньцзы, словно пробуя эти слова на вкус.
Внезапно её тело пронзила острая боль.
— А-а-а-а! — девушка согнулась и схватилась за голову.
За ухом, под волосам, болело так, словно… Выскальзывали иглы!
— Что с тобой? — взволнованный Юй Фэн подхватил Ши Яньцзы за локоть.
Девушка упала на колени. Люди бросились помогать, но лекарь оказался быстрее: растолкав всех руками, он положил два пальца на её запястье…
По её меридианам разливался жар. Казалось, кожа горела так, словно её поливали раскалённым металлом. Мерещилось, что внутренности холодели так, будто их сковывал лёд. Золотое ядро пульсировало с такой силой, как если бы там билась шаровая молния. Ши Яньцзы то краснела, то бледнела. Задыхаясь, она завалилась на бок.
Эти мгновения казались вечностью…
Четыре иглы выпало на пол. Мощная волна ци, вырвавшаяся из тела Ши Яньцзы, разметала людей, склонившихся над девушкой. Сильнее всего досталось худощавому Вэнь Сяню: он отлетел на расстояние не меньше тридцать шагов и ударился спиной о хо гуаньцай. Корни начали стремительно оплетать его тело. Вэнь Сянь бился как муха, попавшая в липкую паутину.
Первым опомнился Юн Лю Ян. Он пытался выдрать корни голыми руками, но хо гуаньцай впился в его запястье. Юй Фэн аккуратно уложил Ши Яньцзы на пол, обнажил меч и набросился на корни. Сталь высекла искры.
— Да что это за дерево⁈ — заорал он.
Растение оплетало людей всё сильнее, а Юй Фэн бил мечом по корням как одержимый.
Ши Яньцзы глубоко вдохнула и поднялась. Внутри неё кипела ци, глаза сияли как у тигрицы, полной жизненных сил.
«Как же мне хватало это чувства…».
Казалось, что энергия, клокотавшая внутри, могла сжечь тело до тла.
Девушка сложила два пальца и провела рукой по воздуху.
Живая Молния.
Зал Девяти Жемчужин осветила вспышка. Обожжённые корни стремительно расползлись, а Бянь Ху и Юй Фэн подхватили людей и вытащили их на середину зала. На писаре и Чжэне юн которых не было ни следа от огня.
Через мгновение Цзя Син и Е Хэй уже хлопотали над ними. Юн Лю Ян отделался посиневшей рукой, поэтому Е Хэй усердно растирал его ладонь, восстанавливая кровообращение. Но Вэнь Сяню досталось сильнее: он крючился на полу. постанывая от боли.
— Одно ребро сломано, — сказал лекарь Цзя, тщательно ощупав раненого.
— Жить будет? — взволнованно спросил Юй Фэн.
— Да куда же он денется! — отозвался лекарь.
Юй Фэн кивнул, присел рядом с Ши Яньцзы и спросил:
— Как ты?
— В порядке. Голова только кружится. Повезло, что именно сейчас, кхе-кхе, — закашлялась девушка. — Мои силы были распечатаны. Мощный поток застоявшейся ци справился с этим гробом. Так бы я не смогла…
— Ты себя недооцениваешь, — послышался вдруг женский бархатный голос. — Моя ученица стала совсем взрослой!
Из глубины зала шагнула женщина. Уставшее лицо, простенькое ханьфу…
— Ши… Ши… Шицзюнь? — прошептала Ши Яньцзы.
Юй Фэн замер как каменное изваяние. Даже Вэнь Сянь, крючившийся от боли, перестал стонать.
— Ши Яньцзы, ты сильнее, чем ты думаешь! — улыбнулась шицзюнь. — Я ждала тебя здесь шесть лет.
Она сложила два пальца и нарисовала в воздухе иероглиф. Он впечатался в кожу женщины, покрывая её тело письменами.
— Последняя Правда… — прошептала Ши Яньцзы, холодея от ужаса.
— У меня мало времени! — произнесла шицзюнь.
— Я не понимаю…
— Слушай и молчи!
От щицзюнь исходила мощная ци: суровый взгляд, ровная спина, крепкие руки, сложенные на животе. Если приглядеться, то можно было увидеть мозоли на натруженных пальцах: эта величественная и сильная женщина тысячи и тысячи раз держала меч и могла одним ударом снести голову.
— Да, шицзюнь! — Ши Яньцзы встала на колени и опустила голову в знак послушания.
Юй Фэн не придумал ничего лучше, как просто молча отойти в сторону. Цзя Син подхватил Вэнь Сяня за подмышки, оттащил его и спрятал за большой перевёрнутой платформой.
— Признаться честно, я думала, что ты сама догадаешься о смысле моей записки! — строго, но по-доброму пожурила шицзюнь ученицу.
— Я подвела вас, — поклонилась Ши Яньцзы. — Я недостойна быть вашей ученицей.
— Одному дереву не стать лесом, — взмахнула рукавам шицзюнь. — К тому же твои силы уже подточили Иглы. Как ты чувствовала себя?
— Духовные силы прорывались, но в ничтожных количествах, — ответила ученица. — Я могла лишь чувствовать плотность воздуха и в четверть силы использовать цингун, или делать простейшие техники. Например, Лапу Тигра. Мой шисюн…
— Не продолжай, — знаком руки остановила её шицзюнь. — Я знаю. А вот ты не знаешь многого!
— Осмелюсь спросить… Ведь Серебряные Иглы может вытащить только тот, кто их поставил? — воскликнула Ши Яньцзы.
— Всё так, — устало улыбнулась шицзюнь. — Это была я. И этот чэнъюй именно с моей руки стал способом, снимающим блокировку духовных сил.
Ши Яньцзы потеряла дар речи.
«То есть, я всё это время могла?».
Всё внутри заклинательницы перевернулось.
Тётя.
Юань Шуйлань.
Лю Жэнь.
Она могла спасти их всех! Или хотя бы попытаться…
— Да, могла! — добавила шицзюнь, словно прочитав её мысли. — Я и чэнъюй подобрала лёгкий, чтобы в случае необходимости ученики Инь Чжэнь могли сами снять блокировку! Так повелела императрица. На случай, если не сможет связаться с учениками Инь Чжэнь!
Юй Фэн напрягся. Женщина взглянула на руки: Последняя Правда начала краснеть.
«Глупа, как же я была глупа…», — девушка закрыла глаза.
«Да я бы сам не догадался искать ответ в чэнъюе!», — подумал Юй Фэн, смотря на дрожащие плечи Ши Яньцзы.
— Почему вы выбрали именно этот чэнъюй? — спросил сыщик.
— Мой старший брат часто любил повторять его. Я же начну издалека, — шицзюнь прошлась по залу, шурша одеждами. — Я была удивлена, когда моей ученицей стала дочь людей, создавших Инь Чжэнь!
Ши Яньцзы широко распахнула глаза и перестала дышать.
— В 655 году наложница У стала императрицей У Цзэтянь, — продолжила говорить шицзюнь. — В 663 г. молодая семья Ши по приказу Ей Величества отстроила в этих горах Инь Чжэнь. Мой брат был одним из первых наставников.
Ши Яньцзы забыла как дышать…
— Фужэнь… Э-э… — раздался голос Юй Фэна, пронизанный дерзостью, но звучавший твёрдо. — Как вас?
Люди, стоящие позади шаоцина, растеряно переглянулись.