Цепному псу лишь оставалось добраться до его глотки.
Теперь он не сломает зубы об это дело.
— П-ф! И правильно делают! — фыркнул лекарь, беря в руки следующую иглу.
— Что тебе удалось вспомнить? — спросил сыщик писаря, присаживаясь рядом.
Шаги стихли: демон застыл в проходе, не решаясь войти в комнату.
— Почему ты не заходишь? — поинтересовался Юй Фэн.
Ши Яньцзы спрашивать не стала. Она просто молча схватила его за руку затащила в комнату.
— Юань Шуйлань! — молвил мастер Ли, не отрываясь от своего дела. — Проходи!
— Лао Ли! Я не смею показываться вам на глаза… — опустил голову Бин Цилин.
— Мне всё равно, демон ты или человек! — проворчал старик. — В первую очередь ты мой ученик! Хоть и своенравный, но ученик! Ты хоть знаешь, как я переживал, когда ты сбежал⁈
— Хорошо сказано, мастер Ли! — одобрил Юй Фэн.
— И всё-таки, Ши-гуньян, что вы сделали с нашим шаоцином? — не удержался Бянь Ху.
— Я? — удивилась девушка, положив руку на сердце. — Ровным счётом ничего!
В комнате повисло молчание, которое, наконец, прервал Вэнь Сянь.
— Шесть лет назад, — произнёс он, снова разрывая фразы на короткие части, чтобы опять ничего не забыть. — Двадцать третьего мая… Меня сбила повозка. В которой. Был флюгер.
Юн Лю Ян застыл как каменное изваяние, что не ускользнуло от сыщика.
— Дальше, — сказал он.
— Я отлетел. Ударился головой об стену.
Сказав, это писарь замолчал.
— Ты помнишь своего отца? — спросил шаоцин, решив действовать как обычно, напролом.
Ши Яньцзы неодобрительно покачала головой. Весть о том, что его отец мёртв да ещё и стараниями людей, которым писарь доверял больше, чем себе, могла снова выбить несчастного из равновесия.
Но сыщик знал, что делал.
— Смутно, — нахмурился Вэнь Сянь, пытаясь вспомнить его лицо.
Внезапно он увидел демона.
— Юань Шуйлань⁈ — воскликнул писарь и в его голосе послышалось непонимание и страх.
— М-гм, — кивнул демон. — Но Юань Шуйлань мёртв. Зови меня Бин Цилин.
— Бин Цилин⁈ — пришёл в ещё больший ужас писарь. — Тот самый⁈ Который просто поэт⁈ Который… Поэт Далисы⁈
Иголки посыпались на постель, приводя в ужас и ярость лекаря Цзя.
— Ну… — замялся демон, почёсывая затылок. — Да, тот самый. Неверно, ваш…
— Наш-наш! — горячо заверил демона сыщик.
— Я ничего не понимаю… — пробормотал Вэнь Сянь. — Ох!
Это Цзя Син с коварным видом воткнул иголку, уже совершенно не заботясь от пороге боли писаря.
— Я потом тебе всё расскажу! — охотно вызвался помочь Бянь Ху.
— И мне! — подхватил Юн Лю Ян, тепло улыбаясь.
— Мальчики, потом посплетничаете! — прикрикнул на них Цепной пёс. — Совсем от рук отбились!
Он бесцеремонно залез в сумку Вэнь Сяня и достал сандаловые благовония.
— Что вы хотите сделать, Юй-гунцзы? — забеспокоился Е Хэй.
Шаоцин молча воспламенил благовония и комната наполнилась ароматом сандала. Он медленно растворился в бархатной ночи, которая наполняла эту комнату, купаясь в огненных сферах горящий свечей.
Вэнь Сянь схватился за голову. Е Хэй судорожно глотнул.
— Что ты делаешь⁈ — забеспокоилась Ши Яньцзы.
— Попробую гипноз, — отозвался сыщик. — Я буду нежен, не травмирую его! Вэнь Сянь! Ты меня слышишь?
Вэнь Сянь коротко кивнул. Его глаза словно застекленели.
— О чём тебе напоминает сандал? — привычно начал допрос сыщик, прячась от гневного взгляда Ши Яньцзы.
— Двадцать третьего мая, 697 год, — бесцветным голосом сказал писарь. — В день смерти Ши Вэйли… Я тоже чувствовал сандал!
А Вэнь Сянь вдруг захохотал, затем схватился за голову, присел и начал раскачиваться. С его волос снова слетел футоу и соскользнула короткая бамбуковая шпилька: чёрные прямые пряди расплылись по плечам словно небрежно нарисованные тушью волны на бумаге — бледный худощавый мужчина опять стал напоминать призрака…
Ши Яньцзы покачала головой. В команде Юй Фэна не только Е Хэй был талантливым актёром! Правда разница между ними всё же была: писарь действительно был болен и действительно забывал последние действия.
Будет ли так продолжаться дальше, покажет только время…
— Юй-гунцзы! — Вэнь Сянь вдруг опустил руки и серьёзно сказал. — Ваш гипноз не удался. Вернее, удался на половину. Я вспомнил всё! И почему вы раньше не подсунули мне сандал⁈
Юй Фэн выглядел так словно его сбросили со скалы… Он растеряно переводил взгляд то на писаря, то на Ши Яньцзы, не зная, как ему поступить сейчас… Юн Лю Ян прокашлялся в кулак, едва сдержав смешок.
— Я и мой отец устроились на кухню семьи Ши, — произнёс Вэнь Сянь, погружаясь в воспоминания. — Это заслуга Юань-гунцзы. Отец тогда пришёл в поместье Ши, но попал под горячую руку Ши-сяньшэня. Как я понял тогда, у него сорвалась какая-то сделка. Ши-сяньшэнь начал бить моего отца. Он не сопротивлялся. Ему был отдан такой приказ. Хозяином… Да, я сын того повара-ящерицы. Юань-гунцзы заступился за нас тогда. Услышав его фамилию, Ши-сяньшэнь нанял нас без разговоров.
Вэнь Сянь замолчал, словно снова переживая болезненные воспоминания. Молчал и сыщик, переваривая услышанное.
— Сянь-ди, — сказал чжэн Юн, готовый умереть сейчас прямо на этом месте от стыда, охватившего всю его тень. — Твой отец…
— Я знаю, что он мёртв, — ответил писарь. — Просто покажи мне потом, где его могила.
Удивительно, но Вэнь Сянь держался, хоть все и видели, как ему плохо и больно… Ши Яньцзы чувствовала аж кончиками волос, как билась тень писаря.
— Сянь-ди… — Юн Лю Ян аж заломил руки. — Я тогда в пыточной. Я…
— Ян-гэ! Не оправдывайся! Я знаю… — миролюбиво улыбнулся Вэнь Сянь. — Когда меченный Хозяином не выполняет приказ, он умирает. Меченым запрещено говорить о себе и о Хозяине.
— Ты видел этого Хозяина? — молвил, наконец, сыщик.
— Никогда, — покачал головой Вэнь Сянь. — Отец никогда не брал меня с собой, когда приходил к нему. Я даже не уверен, знает ли Хозяин вообще о моём существовании.
— Зачем он отправил твоего отца в поместье Ши? — спросил Бянь Ху.
— Думаю, у него везде свои люди, — предположил Вэнь Сянь.
— Такая манера поведения свойственна и принцу, и генералу… — задумался сыщик. — Ладно! Дальше!
— Отец тогда поклялся отплатить Юань-гунцзы, — продолжил писарь. — И шесть лет назад, в тот самый день… Простите, Ши-гуньян!
— Ничего, продолжай! — приободрила его заклинательница.
— Когда умирала Ши Вэйли, отравленная по приказу императрицы Богом Смерти, Ши-сяньшэнь пригласил кого-то из Яшмового храма, чтобы провести обряд.
— Это был я! — вдруг сказал Е Хэй, до сих пор беспокойно теребивший футоу.
Скрывать правду больше не было смысла. Ни мытьём, так катаньем Цепной пёс докопался до неё.
— Ну сегодня у нас прямо все скелеты высыпаются из шкафов? — воскликнул Цепной пёс. — Просто бери не хочу!
— Значит, пришло время! — тихо произнёс мастер Ли.
— Я тогда перепутал благовония, — вздохнул Е Хэй. — Маленький был, неопытный. Положил слишком много сандала. Я случайно одурманил… Вэнь Сяня.
Вэнь Сянь не верил своим ушам. Переварив услышанное, он продолжил:
— Одурманенный… Я случайно убил мальчишку-слугу… — тихо сказал писарь, посмотрев на свои руки, словно там до сих пор был кровь несчастного.
— Это был мой друг… — теперь уже Бянь Ху опустил голову.
Вэнь Сянь потерял дар речи, а Е Хэй был готов провалиться сквозь землю.
Повисла тишина.
— В тихом омуте Е Хэй водится… — попытался пошутить Юн Лю Ян.
— Простите… — прошептал, наконец, Е Хэй. — Я должен был давно сказать об этом…
— Юй-гунзцы! — молвил вдруг старичок. — И вы, юноша! Не вините А-Хэя! Я же с ним тогда был! Я недоглядел! Так что убийца это я!
Бянь Ху молчал. Молчали все. Правда обрушилась словно лавина и каждый выбирался из-под снега по-своему.Лекарь Цзя, видавший и не такое, взял всё в свои руки и сказал, втыкая очередную иголку в писаря: