Но по своему опыту Юй Фэн знал, что тяжелее всего становиться тогда, когда ты у цели. Ши Яньцзы рассуждала также, опираясь на свой боевой опыт: когда сил осталось на последний удар мечом, он становился решающим.
Только это и придавало ему сил вести за собой людей, а ей не позволяло сдаваться самой.
Лоян жил. Люди покидали город и приезжали сюда. Поскрипывали колёса повозок, фыркали кони, слышались обрывки разговоров и заливистый смех.
— Что с Цепным псом? — сказал вдруг кто-то, указывая пальцем на Юй Фэна. — Выглядит так, словно его побили!
— Ну по делом ему! Что он с дочкой уважаемого главнокомандующего Шуй Цзина сделал-то! — ответил ему второй.
— Мне всё равно! — отозвался третий. — Ты слышал, что он в Яньши кого-то то ли повесил, то ли утопил?
— Да не кого-то, а владельца лавки древностей! Это ведь у него Шуй-сяньшэнь купил браслет для любимой доченьки! И вон как всё вышло…
— Да как убийца может занимать такой высокий пост? — воскликнула женщина.
— А ну все закрыли все свои рты! — рявкнул Юн Лю Ян. — В Тай люй шу за клевету полагается девяносто ударов тяжёлым палками и три года каторги! Я лично позабочусь о каждом из вас!
Про чжэна Юн и его пыточную все были наслышаны не меньше, чем про самого Юй Фэна, поэтому сплетники тут же притихли. Не ненадолго. Один незаметный щелчок пальцами заклинательницы, едва уловимое колебание воздуха — и у каждого, обсуждавшего Юй Фэна, на языке выросла большая язва.
— А-а-а, фто это?
— Пфоклятье!!!
— Больно!
Юй Фэн приятно удивился, Ши Яньцзы гордо вскинула голову, фыркнула и отвернулась от горожан.
— С какой целью в столице? — спросил страж, преградив путь Цепному псу.
Юй Фэн молча сунул жетон Далисы стражу под нос. Ши Яньцзы так же молча показала жетон гвардии: несмотря на что, что Шуй Цзин её отстранил и девушка больше не считала себя стражем, она сохранила жетон на всякий случай.
— Проходите скорее! — засуетился проверяющий.
Далисы и гвардия Птицы счастья, работающие вместе, не предвещали ничего хорошего, как и стремительно меняющаяся погода: с Суншань медленно доползал грозовой воротник. Скоро небо снова обрушится дождём, умоет землю и пришьёт тени к телу косыми длинными стежками…
Когда еле живые люди проползли пропускной пункт, сыщик заподозрил неладное: слишком много стражи, особенно из Северного гарнизона. Хмурые и серьёзные, они ходили по улицам города строем, расталкивая горожан.
Шаоцин остановил один такой строй, подозвал к себе командира и спросил:
— Что здесь происходит?
— С кого перепугу я буду докладывать об этом вонючему и грязному проходимцу? — возмутился командир. — И женщине в мужских одеждах! Как ты вообще смеешь меня останавливать, оборванец⁈
В ход снова пошёл жетон Далисы.
«Надо всё же до Юшитай дослужиться. Вопросов вообще ни у кого не будет возникать!», — подумал сыщик, глядя на удивлённое лицо командира.
«Надо дослужиться до командира Южного Гарнизона. Меня хотя в лицо начнут узнавать и перестанут задавать лишние вопросы!», — посетовала Ши Яньцзы.
— Юй-гунцзы! Не узнал! — запоздало спохватился командир, но приветствовать шаоцина по всем правилам всё же не стал, чем сильно задел его. — В Лояне видели тюрков. Это шпионы и они вынюхивали, как расположены наши силы. А шпионы Тан доложили, что войска стягиваются к северным войска. Мы снова на пороге войны.
Юн Лю Ян сжал кулаки. Старые раны на его теле заболели, а перед глазами проплыли туманные образы жизни, которая, казалось, должна была остаться в прошлом… Стоны раненых, павшие браться, окровавленные мечи, запах смерти и довольные лица врагов…
— Капаган-каган! — прохрипел чжэн Юн.
Вэнь Сяня похлопал его по плечу. Бянь Ху и Е Хэй переглянулись, Цзя Син мысленно прикрикнул, где брать столько лекарств…
— Меня не было в городе всего лишь день! — возмутился Юй Фэн. — А тут уже война! Как близко стоят войска?
— Не только война! В Далисы сообщили ещё о десятке пропавших утопленников! — добавил командир.
Ши Яньцзы почувствовала себя так, словно слова командира ударили её под дых, а Юй Фэн похолодел от ужаса, и рубаха, пропитанная липким потом, окончательно прилипла к его спине.
— И выходцы из какого-то клана, но их пока не удалось поймать. Я откланиваюсь, шаоцин! — и командир, не прощаясь, увёл своих людей.
— Точно дослужусь до Юшитай! — проворчал сыщик.
— Это Хэй Линь, — уверено ответила девушка и добавила — За твоим колокольчиком охотятся.
— Ценный, видать, колокольчик! Какая досада что у меня его нет! — прошаркал, играючись, ножкой Юй Фэн.
— Врёшь и не краснеешь! — возмутилась девушка, замахиваясь на него.
— Ши-гуньян! — встрял в разговор Цзя Син. — Одно ваше слово — и я заставлю его пить ядрёный горький отвар до посинения! Пока он не признается.
— В Далисы, быстро! — скомандовал шаоцин. — Не до шуточек сейчас!
Не дожидаясь ответов, он энергично поковылял в сторону Приказа Великой справедливости так быстро, насколько это было возможно. Все остальные кое-как поковыляли следом за ним.
Далисы.
Демон решил лишний раз давать поводов для того, чтобы лоянцы забрасывали его яйцами, поэтому попал в обитель Цепного пса другим путём, знакомым и уже привычным: через забор, по крышам, сквозь кусты и в окно.
Ши Вэйли последовала за ним. На удивление, женщина была искренне счастлива.
— Какой необычно! Как красиво! — восхищалась демоница, касаясь руками — Я… Никогда не совершала таких безумных вещей!
Она трогала руками кроны высоченных деревьев, шагала по крыше, держа чжаньсе в руках и ступая босыми ступнями по раскалённой черепице, казавшейся просто едва тёплой… Под ногами Ши Вэйли был весь Лоян: сновали торговцы, катились повозки, в окружении слуг прогуливались красавицы, бегали дети, играя погремушками…
Увидев немое непонимание, читавшееся в глазах демона, она ответила:
— Я же выросла в золотой клетке! Семья, служившая императрице… Послушание. Добродетель. Замужество. Вынужденные посиделки с девицами. Вышивание. Мной распоряжались по-своему усмотрению! А я хотела простого человеческого посмотреть мир! Какая ирония, что я могу видеть его величие и красоту в лишь облике демона… Я рада за Ин-эр! Она счастливее меня! Пусть так и будет!
Бин Цилин понимал её никто другой.
Книги, учёба, учителя, послушание и солнце, льющееся в окно… Яшмовый храм, потому что даосы пользовались уважением… Замкнутые чувства, потому что не предстало послушником проявлять их… Ненавистный путь судьи, пойдя по которому, нужно было бы пропускать через себя справедливость и несправедливость, боль, обиду и возмущения, недостойное поведение, чужую ярость и лживые оправдания убийц и насильников… Лучший в Инь Чжэнь, потому что проявил всё, на что был способен… Здесь не нужно было сдерживать себя, пока не появилась мэй! Ради неё он был готов погибнуть и, как дагэ, не имел права подавать неправильный пример.
Убийцы, воры и разбойники, трупы, драки и раны — со всем этим приходилось сталкиваться каждый день во время службы в гвардии. Только теперь на его попечении было двое младших… Он всегда был старшим братом, обязанным подавать пример.
Когда же он сделал неверный шаг?..
Ад. В двух иероглифе умещалось столько боли и унижения…
Крыша Далисы, залитая сияющим солнцем…
На самом деле, за эти пять лет Бин Цилин выучил этот путь так, что мог бы прийти сюда с закрытыми глазами! Он радовался как ребёнок, узнав, что его шимэй по иронии то ли богов, то судьбы стала частью Далисы! Места, которое сам Бин Цилин считал своими домом…
Осталось завершить начатое.
Возле Далисы демон терзал человека: сидя сверху нечисть вытягивала тепло из человека, вцепившись в его тело когтями. Несчастный лоянец уже едва дышал. Заклинательница пустила поток ци в обезумевшего демона. Он выпустил жертву и отлетел, растворяясь прямо в воздухе.