Жаров! Куда ты прёшь? - заорут мне некоторые читатели,- Она же из тебя все соки выжмет, а у тебя две игры на этой неделе. Отвечаю. Это старпёры могут получать оргазм в конторах от выволочки подчинённых "на ковре" или на пенсионной рыбалке, снимая плотву с крючка, а молодому парню нужно крепкое девичье тело, желательно симпатичное. Как у Маши Колывановой... Секас спорту не помеха. В разумных пределах, естесно...
Поскольку у подруги было всё схвачено, то нас записали в журнал, как семейную пару Тришкиных, выдали ключ и указали направление движения. В коридор из номеров долетали весёлые женские визги и рулады басистого смеха, которые настраивали на определённую игристую волну.
Заходим. Закрываюсь на ключ, а Маша виснет на мне. Началось! Девушка моя была не просто с фантазией, а с очень БОЛЬШОЙ ФАНТАЗИЕЙ. Когда первый порыв закончился финалом с синхронными хрипами, то, вместо помывки, эта Маша устроила передо мной танцы голышом. Я, значит, повинуясь, стучал по перевёрнутому тазику, а она выделывала разные смелые "па" перед моим носом. Заметила, что мой восставший "дружок" правильно на неё реагирует и заставила встать и повесить "барабан" на окаменевший "крючок". Продолжая стучать ритм, я повесил банную принадлежность между ног. Подруга в танце намылила сначала себя, потом меня. И мы с пенными головами скакали по жаркому полу, как африканцы из племени тумба-юмба, исполняющие свадебный танец у костра.
Ополаскиваемся. Тут новая вводная от Маши:
- Ложись спиной на лежак. Я всё сделаю. Только не смейся. Засмеёшься - убью!
А меня во время её губных ласк просто распирало на смех. Она так смешно причмокивала(порнонемки отдыхают), что я даже пукнул от натуги, как не сдерживался.
- Ах ты гад! - с чувством бросила девушка, распечатала "изделие №2", и забралась на меня в позу наездницы, - Ну, поскакали! Только не смейся!
Я начал ржать, как сивый мерин, а Маша, прыгая, повторяла:
- Ну ты сейчас у меня получишь... Сейчас... Сейчас... Сей...
Затряслась, как под электрическим током, упала на меня и снова затряслась. Открыла глаза через минуту и, увидев мою блаженную физиономию, засмеялась звонким девичьим смехом...
Прощаемся с Машей. Колыванова посерьёзнела и говорит:
- Где бы ты не был, с тобой я буду всегда.
Я молчу. Она повторяет: - Юра, повсюду с тобой будет моя любовь!
- Я знаю, - как и при Анином признаюии, бормочу я.
Маша грустно улыбается в ответ и уходит.
Ну, чего. Мне нужно золото добывать, а тут пелёнки-распашонки. Да и девушек вокруг полно - только свистни... Тут Наблюдатели ставят мне кадры из хорошего советского фильма и песню https://youtu.be/2_7Rhzhnz8A?t=1
Да... Какие же порой мы бываем слепые в жизни...
21 августа 1951 года. Москва.
Дни рождения идут косяками. Сегодня у Вии. Она к двадцати двум годам уже стала известной артисткой и манекенщицей, поэтому отмечаем не дома и не в кафе, а в ресторане. Тем более, что Апсолон оплачивает. Андрей тоже поднялся на новый уровень, где-то рядом с Роммом и другими самыми-самыми. По песням так он, вообще, в шоколаде. И деньги, и слава. Я на себя только несколько песен зарегистрировал, а то слишком много "плюшек" получается - получу пыльным мешком по голове от анонимных "доброжелателей"...
В раздел "Скромняга" начислено ещё два балла.
Наша интеллигенция любит получать плюшки от власти, но, когда кто-то нагло вырывается вперёд и забирает у Власти целый мешок ништяков, то такому устраивают обструкцию и делают нерукопожатным. "Красный граф"-писатель Алексей Толстой как-то получил в издательстве пощёчину от Осипа Мандельштама и об этом либеральная пресса трубила в 90-е, как о смелом антисоветском поступке поэта. Вот и мне, вероятно, уже хотят дать пощёчину десятки заслуженных поэтов-песенников и читателей, ненавидящих "плагиатчиков и прочих"...
А я ведь мог завязать с травмоопасными видами спорта и податься к Апсолону в помощники. Кропал бы с помощью "негров" сценарии или даже книги... И сидел бы в советском болоте, квакая с трибуны "Слава КПСС!". Как говорили либералы в "этой стране": никому, нахрен, не нужно, когда "телёнок бодается с дубом".
Андрей с улыбкой рассказывает историю,что директор его фильма вызвал к себе Вию, чтобы пропесочить за опоздания на съёмочную площадку. А та сидела в гримёрной и ей приклеили на один глаз здоровенные чёрные ресницы похожие на паучьи лапки(она там должна в клубе для немцев выступать). Так товарищ Артмане с таким ассиметричным лицом зашла в кабинет, села, а директор, не глядя на неё начал процедуру стандартного разноса. Спросил её "доколе?", а она подняла опущенное лицо и как зыркнет.