Хуже всего было состояние неведения. На пятый день Василий сбился со счета и уже не пытался узнать, какой на дворе день.
Через некоторое время избиения прекратились и жизнь вроде бы совсем замерла. Через определенные промежутки времени в камеру приносили еду, состоящую в основном, из луковой похлебки. Никто с ним не разговаривал, допросы кончились. Когда он спрашивал у конвойного, в чем дело, тот неизменно отвечал, что идет следствие.
Постепенно Василий оклемался. Раны на лице зажили. От нечего делать, он целыми днями, пока сквозь окно проникал хоть малейший отблеск света, занимался физическими упражнениями. Сначала кружилась голова и ломило спину, но он очень скоро наверстал потерянную форму.
Когда наступала ночь, Василий блаженно вытягивался на нарах и думал об этом деле, вспоминая мельчайшие детали. Чем дольше это происходило, тем больше он убеждался, что может просидеть здесь, пока снаружи все благополучно не закончится. Потом его выпустят, как никому ни нужного свидетеля.
Дни текли незаметно. Хмурый охранник не делал никаких попыток заговорить, точно был немым. Лицо его оставалось неподвижным и бесстрастным как у крупье во время проигрыша казино.
Глава 30.
Отрывисто прозвенел звонок и Таня с явной неохотой встала с мягкого кресла и нашла открывать дверь. "Кто бы это мог быть?" - подумала она. За окном еще было светло, хотя стрелки часов уже перешагнули за девять вечера.
Она посмотрела в глазок. Там стоял Рома, так сказать, ее бой-френд. Видеть его сейчас она хотела меньше всего на свете. Он услышал шаги и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Пришлось открывать.
- Ты одна? - тут же спросил Рома, заходя в прихожую и обшаривая все вокруг глазами.
- Да, - ответила она, невольно делая шаг назад.
- Ну, тогда привет. Зайти то можно?
Не дожидаясь ответа, он снял туфли, прошел в комнату и плюхнулся на диван. Таня заметила, что он был пьян.
Она знала его уже почти год и как-то привыкла к нему. Уж лучше синица в руках, - думала она. - Как никак, а все-таки целый год.
Рома был высокий, спортивного телосложения, длинные черные волосы и выразительные карие глаза. Дон Жуан, - сказала бы про него мало-мальски знающая жизнь женщина. Таня не могла с этим согласиться. "Он не бросает меня, значит, я ему нужна."
Таня ничего не знала о его прошлых связях и чем они обычно заканчивались. Она принимала Марвелон и этим невольно удерживала его.
"Как хорошо, - думал Рома, - море удовольствия и никакой ответственности. Еще и деньжат подкинет. Дура..."
- Выпьем? - спросил он, когда Таня вошла в комнату.
- Я не буду, сам пей.
- Нет будешь. - Он достал пакет отвратительного белого вина и его лицо расплылось в жесткой ухмылке. Рома сходил на кухню и принес оттуда две кружки.
- Куда ты денешься, дорогая, - произнес он издевательски. - Сейчас выпьем, потом кино посмотрим, а потом... Ты ведь никого не ждешь? - Под его взглядом ей захотелось врасти в кресло.
- Нет.
- Вот и прекрасно. - Он плеснул в кружки вина и протянул ей. - Давай, мм ведь давно не виделись.
"Точно, - подумала Таня, - целых два дня." С большим напряжением сидела она в такие, свободные от работы вечера, дома. Ей вроде бы и хотелось его видеть, но с другой стороны она боялась Таня никому не рассказывала, что он вытворял с ней в минуты своего гнева.
В последнее время ей снились сны, и которых черный, мерзко пахнущий мохнатый паук заползал ей на грудь и липкой трубочкой высасывал из нее кровь. Она кричала и плакала, но никто не приходил ей на помощь. А после, когда паук насыщался, Таня поднимала на него невидящие от страха глаза и видела ЕГО ГОЛОВУ. ГОЛОВУ РОМЫ.
- Пей, крошка, пей, - он подтолкнул кружку к ее рту.
- Я не хочу, - твердо сказала она.
- Не хочешь?! - его передернуло. - Я старался, спешил, хотел тебя увидеть. А она!.. видите ли ни хочет отпраздновать встречу!! Он помолчал с минуту и опрокинул кружку в рот. Его лицо скривилось.
- Где ты вчера была? - спросил Рома, наливая вторую кружку.
- Дома, - еле слышно ответила Таня. Она уже чувствовала, чем закончится эта встреча.
- Где, где?
- Дома я была, - повторила она.
- Что-то с трудом верится. Я был вчера у тебя, звонил, но никто не отвечал.
- Я спала, наверное.
- Да? А может, все намного проще? Может у тебя появился кто-то другой? И ты с ним вчера, вместо того, чтобы ждать меня, с утра до вечера развлекалась? - Он опять сделал большой глоток.
- Нет, - сдавленно сказала она. - Я была дома. Я спала.
- А когда ты работаешь? Я хочу сказать, ты уже давненько сидишь дома...
- Я работаю через неделю, ты же знаешь. Завтра начиняется моя смена.
- Вот и прекрасно, - оживился Рома. Она не поняла, что он имеет ввиду.
- За такими как ты нужен глаз да глаз. - Он поднялся с дивана и подошел к шкафу, уставленному книгами. - Что мы тут читаем?
Таня с опаской следила за его движениями.
Из небольшой стопки Рома выудил книжку в мягкой обложке. "Как добиться желанно любви", - большими буквами гласил заголовок.
- Любви, значит, хочешь, - тихо сказал он не оборачиваясь. Положив книгу на место, он резко повернулся. Его глаза горели злобой.
- Я тебе запрещаю читать такие книги!!! - заорал он. - Ты будешь читать только то, что я разрешу! Таня опустив голову, вжалась в кресло, ожидая удара.
- Ты меня поняла?! Если только узнаю, что ты с кем-то трахаешься на стороне! Я тебя на куски разрежу, паршивая сука!
Таня не смела вставить ни слова.
- Я прихожу, а она даже мне не рада! - слова с клекотом вырывались из его горла. - И ты будешь кормить меня своими сказками?! На работу ей! Да мне наплевать на твою работу, со всем аэропортом, наверное, переспала!
С белым от злости лицом он бегал по комнате, размахивая руками. Внезапно он подскочил к ней, схватил ее за волосы и больно ударил. Таня даже не поняла, в какое место. Волна боли накрыла ее всю сразу.
- Это чтоб ты знала, кто здесь главный! - расслышала она. С силой зажмурив глаза, Таня скрестила руки на груди. Она чувствовала, что его пальцы срывают с нее одежду и пнула ногой куда-то в сторону.
Раздался его приглушенный вскрик и она решила, что попала. Но в следующее мгновение тяжелы удар в грудь заставил ее распластаться на диване.
- Ты же пойми, я тебя люблю... разве ты не понимаешь... - его тихий стон едва долетал до ее уха. Все тело ломило и она решила ему больше не сопротивляться.
Глава 31.
Архипова разморило от жары. Он с тоской смотрел на графин с теплой водой. Перед ним сидели Деев, Троицкий и Доренко из ФСБ. Они все отвечали за безопасность будущего фестиваля. Включая, конечно, Литвинова.
- Литвинов вчера сказал мне, - сообщил присутствующим Архипов, - если что-нибудь случится на фестивале, он расстреляет нас самолично. Вы понимаете?! Год прошел! Целый год и что? Мы не знаем про него практически ничего.
Архипов чувствовал, что ребята не осуждают его.
- Мы знаем, что он молод, интеллигентного вида, неопределенного роста, но не низкий, тонкие черты лица, черные волосы, кстати, неизвестно точно, длинные или короткие. Тонкие пальцы, как у пианиста. Особых примет нет. Архипов достал несколько автопортретов.
- Все они довольно разные, но те, кто его видел, не могут в точности сказать, где он больше похож. Одни говорят - этот, - он показал портрет молодого человека с восточными чертами лица, одни - этот, - следующий портрет был погрубее. - И так далее. Какой прикажете развешивать? Все молчали.
- До сих пор мы не нашли ни одного трупа. Где они? Это ведь не муравьи, чтобы - топнул и нет. Их надо прятать, закапывать, топить... А люди то у нас - любопытные...
- Мы не можем утверждать, что они трупы, - сказал Деев, - пока мы их не нашли. Архипов молча согласился.
- А это, кто мне скажет, что это? - в порядке, как они прибывали, он разложил нарисованные на отдельных листочках БУКВЫ. - ИК, ФН, АТ, это то, что мы думаем, инициалы, а дальше буквы с именами уже не сходятся - Н и Е, И и Т, А и В, И и Л. Люди ичезали, но с другими именами. Или одна буква совпадает, другая - нет.