посмотреть на Зейна. - Не бойся, я не слежу за тобой, просто так складываются обстоятельства, - говорит он, очаровательно улыбнувшись. Кэти слабо улыбается, после чего отвечает, что не против компании Зейна. - Я помогу, - говорит Малик и забирает пакет из рук девушки. - Он не тяжелый, но спасибо, - благодарит Кэти, когда они уже идут в сторону общежития. Уже третий день Холмс мучает вопрос касательно грубости Зейна. Она не понимает, что он подразумевает под этим, ведь, как говорится, у каждого свое понятие грубости. Но спрашивать об этом она не решалась. Идти в молчании было невыносимо, развевал всю эту неловкость только ветер, который время от времени шевелил листья на деревьях. - Можно задать вопрос? - нарушает тишину Кэти, и Зейн кивает, отвечая на вопрос девушки. - Ты писал, что грубый. Что ты имел в виду? - любопытство берет верх над Холмс, и она все-таки решает задать столь волнующий ее вопрос. - А как ты думаешь? - вопросом на вопрос отвечает он, что не очень нравится Кэти. Она хочет услышать ясное пояснение от Малика, а не говорить всякий бред, который сейчас у нее в голове. - Для меня грубость... Это, наверное, неуважительное отношение к людям, то, что противоречит нормам морали, что-то между наглостью и жестокостью, - отвечает Холмс, стараясь сложить свои мысли в более менее вразумительное предложение. - Я согласен с тобой. Это действительно что-то между наглостью и жестокостью, - спокойно произносит он, и у Кэти в голове не укладывается то, как он может быть грубым. - Я не представляю себе грубого художника, - усмехнувшись, говорит Холмс и переходит через дорогу, не заметив, что как раз в ее сторону на высокой скорости мчится черный Бентли. Спасает только внимательность и ловкость Зейна, который моментально хватает Кэти за руку и притягивает к себе, тем самым спасая ей жизнь. Ни миллиметра расстояния, но Холмс это нравится, несмотря на ее принципы. Она отмечает для себя, что от Зейна приятно пахнет цитрусовыми в сочетании, как ей кажется, с мятой, что сначала кажется Кэти странным, но потом она сталкивается с его взглядом. Карие глаза, в которых Холмс готова прямо сейчас утонуть, смотрят на нее с какой-то... нежностью и заботой? И о какой грубости после этого может идти речь? Сейчас Кэти даже не смущает тот факт, что рука едва ли знакомого ей парня лежит на ее талии, что сейчас она чувствует его аромат. Сердце бешено бьется, а взгляд невольно падает на губы Зейна. Но Холмс начинает понимать, что более неловко быть не может, и ей бы стоило сразу отстраниться от него. Но она не могла, не хотела. Но Кэти отстраняется от Зейна и поправляет рубашку, которая немного задралась. - Спасибо за то, что спас мне жизнь, - говорит девушка, стараясь сделать вид, что сейчас ничего странного не произошло, и она вовсе не прижималась к этому парню, и ей совсем не понравилось это. - Обращайся, - отвечает Зейн, кокетливо стрельнув глазами. Флирт? Кэти решает не придавать этому особого значения и прежде, чем перейти через дорогу, смотрит по сторонам, чтобы не оказаться еще раз в такой неловкой ситуации. И снова повисло молчание. Это странно, ведь им есть о чем поговорить; как оказалось у Кэти и Зейна много общего. Но они молчат. - Насчет твоей грубости - - Снова? - Мы не закончили. - Да, ты решила броситься под машину, - усмехнувшись, говорит Зейн, и Кэти отмечает для себя, что он очень даже удачно пошутил. - Ты можешь ударить женщину? - спрашивает она прежде, чем успевает подумать о том, а стоит ли. Но вопрос уже задан, и Кэти готова к любому ответу, даже к тому, который она не хочет слышать. - Нет, никогда. Я вырос в семье, где меня научили уважать и ценить женщин, - серьезно отвечает Зейн и переводит свой взгляд с очередного таблоида на Холмс. На ее лице появляется слабая улыбка от слов парня. - Если честно, я ожидала другого ответа, но рада, что не услышала его. - Грубый не значит жестокий, Кэти, - от того, как он произносит ее имя по коже Кэти пробегает дрожь. Он делает это как-то по-особенному, из его уст оно звучит иначе; это даже не может объяснить сама Кэти. - Я не хожу по улице с мыслью ударить кого-то или обматерить, нет, - спокойно говорит Зейн, изредка поглядывая на девушку. - Иногда у меня бывают проблемы с самообороной, но сейчас они гораздо реже, чем были раньше. Я грубый в выражениях, словах, но не на действиях, - заканчивает он, облизнув губы, которые пересохли от холодного ветра. - Стой, - говорит Кэти и останавливается возле общежития. - Ты живешь здесь? - спрашивает Малик, подойдя к ней. - Да, временно здесь, - отвечает она, надеясь, что в ближайшем будущем она будет возвращаться после учебы не сюда, а в квартиру, где будет жить одна и где у нее будет собственная ванная. - Не хочешь зайти? Я могу предложить тебе чай, - предлагает Кэти, не желая расставаться с Зейном прямо сейчас. Она хочет пообщаться с ним еще, узнать о нем что-то новое; хочет просто наслаждаться его присутствием. - Я просто не могу отказаться от такого предложения, - отвечает парень, наклонив голову в сторону и улыбнувшись. Кэти надеется, что Меган вернется только завтра, ведь она просто не хочет видеть ее сейчас. Когда они добираются до нужного этажа, Холмс сразу же идет на кухню, чтобы оставить там продукты, и Зейн идет следом. - Подождешь меня здесь? - спрашивает она, и парень кивает, поставив пакет с продуктами на стол. Холмс выходит из кухни и идет в сторону своей комнаты. Когда живешь в общежитии, где слишком много вечно голодных студентов, оставлять еду в холодильнике страшно. Поэтому Кэти покупает продуктов по минимуму, чтобы как можно реже оставлять их там. Зайдя в комнату, Кэти берет лист бумаги со стола и пишет на нем «Тот, кто тронет йогурт, останется без рук. И не думайте, что я шучу». Она понимает, что это вряд ли поможет, но прежде, чем съесть ее йогурт, «преступник» подумает о том, а стоит ли. Или хотя бы просто почитает, что уже будет какой-то пользой для этого человека. Зейн сидит на кухне и рассматривает предметы интерьера, делая вид, что ему это интересно. Кэти вернулась быстро и, прикрепив бумажку к йогурту, поставила его в холодильник и снова приняла роль собеседницы Малика. - Ты будешь черный или зеленый чай? - спрашивает она, поставив чайник греться. - Черный. Кэти кивает и садится на стул рядом с Зейном. В комнате слегка не прибрано: посуда не помыта, на плите стоит несколько емкостей с едой, к которой девушка даже не прикасается не то, что ест. - Прости, здесь немного не прибрано, - виновато произносит Кэти, хоть и понимает, что ее вины здесь совсем нет, ведь это не она оставила весь этот беспорядок. - Ничего страшного. Я понимаю, что ты живешь здесь не одна, и не все зависит от тебя. Раздается щелчок, который свидетельствует о том, что чайник закипел, и Холмс встает с места и подходит к кухонной тумбе, куда ставит чашку, которую достала из шкафчика. - Ты пьешь чай с сахаром или без? - Без. Кэти доделывает чай и ставит его на стол рядом с Зейном. Он благодарит ее, и Холмс садиться на то же место, где сидела раньше. - На каком факультете ты учишься? - спрашивает Зейн, отпив немного из своей чашки. - Я учусь на искусствоведа, - отвечает Кэти, наблюдая за тем, как длинные пальцы Малика постукивают по столу. - Ты сама определилась с выбором или кто-то помог? - Сама. Я с двенадцати лет знала, что моя профессия будет связана с искусством, - говорит Холмс, пока Зейн с удовольствием пьет ее чай. Хоть что-то у нее получается вкусным. - Кэти, я тебя везде обыскалась! - с возмущенным криком на кухню «влетает» девушка, чьи золотистые волосы идеально уложены, макияж выглядит безупречно, а наряд подчеркивает все ее достоинства. Меган Хилл. - Жаль, что нашла, - не скрывая раздражения, говорит Кэти. Зейн ухмыляется такой реакции Холмс, продолжая делать один за другим глотки своего чая. Больше всего Кэти не любит в людях лицемерие, поэтому сама никогда не скрывает истинных эмоций и отношения к человеку, каким бы плохим оно не было. - Мне нужны твои сережки. Я потеряла где-то свои, - она замечает Зейна и, похоже, уже забывает о сережках и том, зачем она сюда пришла. - Меган, - обращается она к Малику, и тот переводит свой взгляд с чашки чая на нее. - Зейн. - Мои сережки на полке возле кровати, - пытаясь скрыть раздражение, произносит Кэти. - К черту эти сережки, они мне уже не нужны, - Меган облокачивается на стол, сокращая расстояние между собой и Зейном. Сейчас Холмс хочется схватить эту белокурую кокетку за волосы и выставить отсюда, но позволить себе такого она просто не может. Но и скрывать раздражение уже не было сил. Этот человек всегда появлялся не в нужном месте не в нужное время. - У тебя красивые глаза, Зейн, - Меган сразу же начинает флиртовать, чем вводит в неловкое положение Зейна и выводит из себя Кэти. - Наследственность, - коротко отвечает Малик и встает со стула. - Мне уже пора. Чай был вкусным. Я напишу тебе вечером, - он обращается к Кэти, чем вызывает недовольство Меган, ведь эта девушка привыкла получать все мужское внимание. - Хорошо. Пока, - говорит Холмс, слабо улыбнувшись, после чего Зейн выходит из комнаты и скрывается за углом. Кажется, Зейн ясно дал понять, что общество Меган ему неинтересно, но блондинка не собирается с этим мириться.